Особенно,... 
65 
— … Неферет просто рассерженная бывшая сотрудница, не имеющая причин для недовольства …
Тело Неферет превратилось в камень.
— Она смеет называть меня сотрудницей!
Неферет продолжала смотреть. Ее гнев достиг такой силы, что стеклянная дверь на балкон пентхауса лопнула, осыпая мраморный пол дождем прозрачных осколков.
— Мы все связаны с Талсой, и мы любим ее. Так давайте просто жить дружно!
Смехотворно веселый голос Зои вызвал мурашки на спине Неферет.
— Я не позволю тебе уничтожить то, что я начала, надоедливая девчонка! — вскипела Неферет. Когда Танатос объявила, что Дом Ночи Талсы будет принимать заявления от человеческих преподавателей, ее рот растянулся в такой же широкой улыбке, как и у журналистов. После пожеланий новой Верховной жрицы, счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться вновь, Неферет с недоверием смотрела, как ведущие новостей глупо рассуждают о том, как интересно было пообщаться с вампирами и какая отличная идея провести для города день открытых дверей и ярмарку вакансий. Когда на экране появился крупный план улыбающегося лица Зои, она нажала кнопку включения, не способная вынести вид Зои Редберд.
Из небольшой комнатки между гостиной и столовой послышался звонок компьютера Неферет. На экране вспыхнул силуэт Никс с поднятыми вверх руками, а рядом надпись: ВЫСШИЙ ВАМПИРСКИЙ СОВЕТ.
Неферет медленно подошла к компьютеру и щелкнула мышью на кнопку “ответить на звонок”, автоматически активируя видеокамеру. Она хладнокровно улыбнулась шести мрачным Верховным жрицам, сидящих на их резных мраморных тронах.
— Я ожидала вашего звонка.
Дуантия, старший член Высшего вампирского Совета, заговорила первой. Неферет подумала, что она выглядела очень, очень старой. В ее длинных густых волосах стало больше серебра, и Неферет могла поклясться, что заметила мешки под темными глазами.
— Вас вызывали явиться перед нами, и все же Вы все еще в Талсе, а мы в Венеции. Что задержало Вас?
— Я занята. — Неферет изменила тон голоса так, чтобы казаться удивленной, а не раздраженной. Или испуганной. Она никогда не должна позволять им думать, что она боялась их или кого-то еще. — Не самый подходящий момент для поездки в Италию.
— Тогда мы вынуждены вынести вам решение absente reo.
Неферет усмехнулась.
— Придержите латынь для слишком старых вампиров, чтобы жить в наше время.
Дуантия продолжила, как ни в чем не бывало:
— Наша сестра, Верховная жрица и седьмой член этого Совета — Танатос, привела неопровержимые доказательства, тем не менее, ритуал, свидетелем которого была Верховная жрица Зои Редберд, ее…
— Эта наглая девчонка не Верховная жрица!
— Не перебивайте меня! — Даже через Интернет, за тысячи километров, могущество Дуантии было почти осязаемым. Неферет стоило огромного усилия не съежиться перед экраном компьютера.
— Говорите то, что должны сказать. Я больше не стану перебивать, — равнодушно сказала Неферет.
— Свидетелями ритуала, которым руководила Танатос, были юная Верховная жрица Зои Редберд, ее круг, каждый из участников которого одарен Никс связью со стихией, а также несколько Сынов Эреба. Во время этого ритуала на земле было зафиксировано, что вы убили человека, принеся его в жертву белому быку Тьмы, ставшему вашим супругом.
Неферет увидела, как занервничали члены Высшего Совета, как будто им было тяжело даже просто услышать слово “Супруг” в связи с белым быком. Это ей понравилось. Очень скоро Высший Совет ожидает намного больше, чем просто слова.
— Неферет, что вы скажете в свою защиту? — заключила Дуантия.
Неферет выпрямилась во весь рост. Она чувствовала, как нити Тьмы с шелестом суетятся у ее лодыжек и скользят вокруг икр. — Я не нуждаюсь в защите. Убийство человека не было собственно убийством. Оно было священной жертвой.
— Вы смеете называть Тьму священной? — закричала участница Совета по имени Алефейя.
— Алефейя, или Истина, на языке, который не умер, я поделюсь с вами частицей вас самой. Истина в том, что я бессмертна. В возрасте менее ста лет я достигла большего могущества, чем удалось вам за все ваши столетия. Истина в том, что еще через сто лет большинство из вас обратятся в прах, а я по-прежнему буду молодой прекрасной богиней. И если я решаю принести человека в жертву, неважно, с какой целью, это не грех, а святое!
65 
