Особенно,... 
152 
Я подхватила сумочку, развернулась и вышла за дверь, хлопнув ею. Несколько секунд я стояла на месте, пытаясь успокоиться, и тайно надеялась, что Кейн выйдет и… Что он должен был сделать, я не знала. Может быть, подхватить на руки и унести домой, может быть, обнять за плечи и пойти со мной на этот чертов бал. Я приняла бы любой вариант. Но он, как всегда, выбрал третий — остался дома.
Глубоко вздохнув, я сделала несколько шагов и постучала в дверь Кэтрин.
— Ну, мы идем? — поинтересовалась я у открывшего дверь Дерека.
— Да, — немного удивился он. — Мы уже готовы. Подожди, а Кейн где?
— Он решил не ходить, — как можно более легко отмахнулась я.
Но Дерека было трудно провести.
— Эрика, вы поссорились?
— Нет, — соврала я. — Так мы идем?
Вышедшая Кэтрин мгновенно оценила происходящее.
— Идем. Кейн не одобрил платье?
— Точно, — улыбнулась я. — И отказался идти.
По дороге мы прихватили с собой Синтию и Мэтта. Синтия не преминула прокомментировать отсутствие Кейна.
— Кейну настолько не понравилось твое платье, что он решил остаться дома?
— Ну да, конечно, — опять улыбнулась я, на этот раз через силу.
Парни переглянулись.
— А что там с платьем, Эрика? — поинтересовался Дерек, недоуменно глядя на синий шелковый подол, не прикрытый коротковатым пальто. — Вроде оно длинное.
— Увидишь, — усмехнулась Синтия, беря Мэтта под руку. — Идем, а то я замерзну.
На самом деле нам повезло. На улице было довольно тепло для февраля месяца. Не было ни снега, ни дождя, над нами расстилалась глубокая чернота неба, на котором уже проклюнулись первые бриллианты звезд. Не было даже ветра, чему лично я была очень рада. Мне не улыбалось ловить поднимающуюся юбку, дабы не демонстрировать всем желающим свои прелести.
Когда я сняла пальто (точнее, Дерек помог мне его снять), Мэтт с интересом осмотрел меня.
— И что? — недовольно спросил он. — Ему не понравилось это платье монашки?
В ответ я просто повернулась спиной. Мэтт длинно и громко присвистнул.
— Тогда странно, что он не пошел, — прокомментировал Дерек, повесив мое пальто на вешалку. — Я бы прихватил с собой еще и бейсбольную биту для уверенности.
Я хмыкнула и нервно поежилась, ощущая обнаженной спиной чей-то прожигающий меня взгляд. Потом все же решила обернуться и посмотреть, кому он принадлежит.
С меня не сводил глаз стоящий неподалеку от входа Ник. Заметив, что я смотрю на него, он наклонил голову в знак приветствия. Поколебавшись немного, я тоже кивнула и поторопилась уйти в зал вслед за остальными.
Бал был таким, как я себе и представляла. Громкая музыка, принарядившиеся девушки, парни в рубашках и брюках, некоторые даже в джинсах. Единственное, что отличало его от любого другого бала в старшей школе, это лежавшие везде мандарины. Даже в пунше плавали мандариновые дольки. Дерек коротко объяснил, что это еще одна традиция — мандарины символизируют оранжевое солнце свободы. Правда, почему, он сказать не смог.
— Ну и ладно, — согласилась я. — Пусть уж лучше свободу символизируют мандарины, чем, скажем, грейпфруты или киви.
Прошло уже полтора часа, и я отчаянно скучала. У меня время от времени мелькала слабая надежда, что Кейн придет, и вечер не будет окончательно испорчен, но, сколько я ни всматривалась в полутемный зал, знакомой высокой фигуры видно не было.
Несколько раз ко мне подходили незнакомые парни и приглашали на танец. Я соглашалась — предполагалось, что на бал приходят веселиться — но особой радости мне это не приносило. Их потные руки никак не могли удержаться на моей талии, все время сползая ниже, прижимая меня к недвусмысленной выпуклости в брюках. Один из парней намекнул, что не против провести со мной остаток вечера и ночь, второй сообщил прямым текстом, что готов немедленно расстаться со своим Девилом, если я перейду к нему.
После этого танца я перестала принимать приглашения и теперь тихо стояла в углу, периодически отпивая из уже третьего по счету стаканчика с пуншем. Обе парочки, пришедшие со мной, грациозно кружились на танцполе. Мне все больше и больше хотелось бросить все нафиг, уйти домой, к Кейну, переодеться в удобную одежду, сбросить надоевшие туфли и залечь с книжкой на диван в гостиной, поглядывая одним глазком, как играет Кейн.
Я решила подождать еще одну мелодию — как раз началась моя любимая „Behynd blue eyes“ — и потом тихо уйти, предупредив Кэтрин, конечно, чтобы та не стала устраивать федеральный розыск. Закрыв глаза, я покачивалась в такт музыке. Черт, как приятно было бы сейчас танцевать в объятиях Кейна…
152 
