— Ты сам не понимаешь, что делаешь, — заботливым тоном произнесла Сойя и положила свою ладонь ему на руку.
Гийон выдернул свою кисть и прошипел:
— Я, в отличие от тебя, знаю, что делаю. А вот ты, кажется, совсем забылась.
— Знаешь? Да ты тр…ешься с этой… этой… — Сойя закрыла лицо руками.
— Тр…ся можно со шлюхой, Сойя, а с Кайлин я сплю.
— Уже не спишь, — заметила Сианна и потянулась за бутылкой.
— Ты думаешь, что все кончено?
— Ты промолчал, когда следовало встать на ее сторону и защитить, если, конечно, ты относишься серьезно к тому, что между вами происходит.
— Я не был готов к этому.
— А теперь готов? — с презрением произнесла Сойя.
— Другим тоном, пожалуйста.
— Это какой-то бред…
— Хочешь правду? — злобно прошипел Гийон, пригибаясь к столешнице и зная, что его слова ранят Сойю очень глубоко. — У тебя всю жизнь были натянутые отношения с Мартой. Думаешь, я ничего не понимал? А теперь ты презираешь Кайлин. Признайся, ведь тебе наплевать на то, кто она.
— Что ты хочешь этим сказать? — так же прошипела Сойя.
— Пора оставить все в прошлом и жить своей жизнью. Свой выбор я сделал много лет назад.
— Ты что, действительно влюбился в эту…
— Кайлин, Сойя. Ее зовут Кайлин. И если бы я был уверен в том, что ты в целостности и сохранности сможешь сейчас добраться домой, выпроводил бы тебя отсюда немедленно!
Сойя прикрыла рот рукой. Слезы проступили на ее глазах, и она заморгала.
— Ты слишком жесток, — покачала головой Сианна.
— А вы — нет? Или вести себя подобным образом можно только по отношению к пробужденным?
Гийон ударил пустым стаканом по столешнице и поднялся с места.
— На третьем этаже есть еще одна свободная комната, — обратился он к Сойе. — Можешь заночевать там.
— Я не останусь в этом доме.
— Уйдешь завтра. Сегодня я тебя не гоню. Ты все поняла — это самое главное. А теперь извините, я ухожу спать.
Дверь слетела с петель и Гийон, влетев внутрь своей рабочей комнаты, остановился на месте. Кайлин лежала на полу и плакала. Навзрыд.
Он подошел к ней и опустился на колени.
— Прости меня, — прошептал он.
Она не ответила, пытаясь отвернуться от его мерцания и красных глаз, что не мигая смотрели на нее в этот момент.
— Прости меня! — громче повторил он, протягивая к ней руки, но она снова оттолкнула их.
— Прости меня!!! — закричал он, пытаясь обнять ее за плечи и встречая на своем пути преграду из ее ладоней.
Она ударила его. По лицу. Так, что хлопок повис в воздухе, словно эхо от выстрела в тишине. Гийон схватил ее за оба запястья и, запрокинув руки ей за голову, сел на нее сверху. Она брыкалась, пытаясь ударить его снова, извиваясь под ним в попытках скинуть с себя, но он прижал свои локти к ее лицу, и она больше не могла двигаться.
— Я люблю тебя.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Тебе мало того, что ты уже знаешь? Хочешь получить большее?
— Я люблю тебя, — повторил он, наклоняясь к ней и целуя влажные щеки, по которым все еще текли слезы.
— Как ты мог? — прохрипела она. — Как ты мог?
— Я люблю тебя, — повторил он и прижался к ее рту, проталкивая свой язык внутрь и пытаясь поцеловать ее.
И она приоткрыла губы, тут же сомкнув свои зубы на его губе, прокусывая нежную кожу до крови. Гийон не издал ни звука. Он словно и не заметил того наказания, что она обрушила на него. Его губы продолжали целовать ее, его язык вторгался в ее рот, в беспамятстве касаясь ее языка и смешивая солоноватый привкус своей крови с ее вкусом.
— Поддонок, — пыталась ответить она. — Ненавижу! Ненавижу тебя!!!
Но чем больше она хотела говорить, тем менее убедительным становилось ее сопротивление. И когда ее руки перестали упрямиться его хвату, когда ее губы начали ласкать его рот, когда ее язык обвел его кровоточащую рану, она снова услышала слова, с которыми была не в состоянии бороться:
— Я люблю тебя.
Гийон отпустил ее запястья, и, раскрыв полы ее халата, прижался ладонями к ее обнаженной спине, вжимая пальцы в кожу и спускаясь вниз, охватывая бедра и подтягивая их ближе к себе.
Она сделала то же самое, запустив ладони под его рубашку и притягивая его до боли в руках к себе.