Последние отзывы

  126  

Мужчина мечты. Все. Обещания. Забота.

Проклятье, не дави на это, Джозефина. Она побывала на свадьбе... мероприятии спроектированном, чтобы быть идеальным!.. и выстроила шаблон для своей личной жизни.

Рун в очередной раз убедился в том, что он не тот мужчина, который сможет осуществить ее мечты. Он попытался перевести все в шутку.

— Кровопийца в армейских ботинках хочет романтики?

— Если бы у меня была такая связь, то возможно все в моей жизни могло бы... наладиться.

— Например?

— У меня есть очень сильный страх, такой же, как твоя боязнь высоты. — Она прикусила нижнюю губу. — Я боюсь, что просто уплыву. Особенно, если во сне стану призраком.

— Спящий призрак? Типа лунатика?

Она кивнула.

— Я уплываю сквозь кровать в землю. Когда я прихожу в себя, то, по сути, оказываюсь в могиле. Почему я не должна бояться улететь в другом направлении? И эти звезды, кажется, зовут меня...

— За последние две недели такого ни разу не было.

— Это случается только когда мне... одиноко. Или тоскливо. Если бы я была с кем-то связана, то возможно... ну, не знаю... это стало бы для меня своеобразным якорем.

Она боится уплыть; я боюсь навсегда лишиться эмоций.

Каждый раз, с холодным равнодушием нацеливаясь на свою жертву, Рун задавался вопросом: был ли он, как Дарак... в одном роковом шаге от потери человеческого облика. Или как Утер, дракон-перевертыш, который навсегда отказался от своей человеческой ипостаси и стал драконом.

Джозефина хотела, чтобы Рун стал ее якорем? Держать ее за руку, чтобы она чувствовала себя привязанной к нему? По крайней мере, это казалось достижимым. В свою очередь, она могла сделать так, чтобы его сердце не стало прахом.

Возможно, мы можем стать друг для друга якорями.

Подавшись вперед, он погладил большим пальцем ее пухлые губы, затем слегка проник пальцем в рот. Ее глаза еще сильнее заблестели. Пристально смотря на нее, Рун сказал:

— Я мог бы удерживать тебя рядом со мной.

Она просияла; он нахмурился.

Рун не использовал ни одного уточнения. Она снова загипнотизировала его? С раздражением в голосе он сказал:

— Я хочу тебя, Джозефина. И больше не намерен ждать.

Он уже был готов разъяснить ей, почему все причины ее отказа смехотворны...

— О'кей.

Серьезно?

— Я хочу тебя во всех смыслах.

Она расплылась в улыбке.

— То есть секс. Я хочу секса.

Он чувствовал себя неловко. Что за чертовщина с ним творится?

Вампирша еще сильнее заулыбалась в ответ.

Рун мог прямо сейчас объяснить Джозефине, что ее надежды напрасны. Или мог позволить ей поверить, что их отношения станут исключительными, хотя он твердо намеревался делить постель с другими.

Твердо намеревался ничего не менять.

Она рассказала ему о своих ожиданиях, и они были заоблачными. Рун завтра поговорит с ней об этом. Она изменится. Если у них есть хоть какое-то будущее, то это будет либо на его условиях... либо никак.

— Ты уверена, что хочешь рискнуть умереть от моего яда?

— Я уже говорила тебе: не думаю, что есть риск. Но, раз уж мы хотя бы говорим об этом, значит, ты думаешь, что есть какой-то шанс, что я — твоя пара.

— Не буду лгать. Думаю, шанс есть. У меня есть защита.

Он закатал рукав, чтобы показать комбинацию рун, которую нарисовал, готовясь к сегодняшней ночи.

— Никогда не видела таких символов.

— Это древнее заклинание контрацепции, которое предохранит меня от пролития семени.

Наконец-то он получит то, что хочет. Он выиграл. Он соблазнил впечатлительную Джозефину с помощью бала, выпивки и комплиментов.

Если бы она знала, как сильно он манипулировал ею... тысячелетний мастер по сравнению с неопытной молодой девушкой.

— Но как ты узнаешь, что я твоя пара?

Рун уже знал. Когда он, находясь на танцполе, увидел ее черную кровь... даже во время паники, у него возникла ошеломляющая мысль: «Она моя, а я ее».

— Это действительно так важно? Сегодня ночью мы еще больше продвинемся вперед. Чтобы быть вместе.

Вместе в постели. В Mшriшr. В войне.

Глава 53

— Мне нравится видеть это на тебе, — пробормотал Рун, глядя на чокер Джо.

Пока она сидела у него на коленях, он прижимался к ее шее. Его член под ее попкой был невообразимо твердым.

  126