Особенно,... 
64 
— А когда закончил академию, был таким важным, — вспоминал Рей. — Я был лучшим на потоке. И рассчитывал сразу попасть на патрульный линкор штурманом. Даже уже сказал друзьям, что назначение пришло. Представь себе их лица, когда мы вчетвером встретились в доках. Нам поручили полировать внешние иллюминаторы. Самая грязная и тяжелая работа. Вот было позорище…
Рива улыбнулась только, чтобы не расстраивать Рея. Почему то ей было не совсем смешно. Она хорошо понимала обиду и огорчение молодого парня, надежды которого рассыпались в прах. Ей же самой нечего было рассказать. В ее жизни ничего веселого не происходило. Она силилась вспомнить хоть что-то…
— А я однажды… — Рива на мгновенье запнулась, — шла с работы ужасно злая. Мне отказали в кредите на обучение, а хозяйка позвонила на работу и сообщила, что поднимает аренду. Денег на такси и на собственный флайер у меня не было. Идти пешком далеко, было темно и страшно… Так вот, поворачиваю за угол и натыкаюсь на местного хулигана. Жорж все время приставал к девушкам, а мне и вообще проходу не давал. Он еще ничего не успел ни сказать, ни сделать, я мгновенно вытащила шокер и ударила максимальным разрядом. Жорж хлопнулся на спину и затих. Как я испугалась! Я думала, что он умер. Он не дышал, не стонал, кровь текла из носа. Я в панике вызвала медпомощь и потом неделю носила ему передачи в больницу, извиняясь и вымаливая прощение… — Рива улыбнулась. — Все подумали, что он мой бойфренд. Жорж раздулся от гордости и всем говорил, что я его невеста. Мне было так стыдно. В итоге пришлось менять и работу и квартиру.
Рей с сочувствием смотрел на девушку. Рива покраснела и разволновалась. Ему хотелось знать о ней все. Обо всех ее поклонниках и друзьях, о ежедневных хлопотах, о победах и поражениях. О том, как она жила на Омеге и Серебряном Дожде. Как стала знаменитой. Только о Ноа Рей не хотел слушать. Хоть на день забыть о том, что она не замужем.
— А потом мы с Даной решили заработать денег. Ноа все… — Рива запнулась. — В общем, денег у нас было немного. А платье стоило десять тысяч, и я решила, что в лепешку расшибусь, но куплю его обязательно… Оно было такое… — Рива восхищенно щелкнула пальцами. — Фантастическое и грандиозное…
Рей чувствовал себя помолодевшим, пылким, безрассудным. Она сделала его таким… Светлая, чистая, улыбчивая… Сидеть бы вот так с ней в кафе, дурачиться, смеяться. Смотреть в ее глаза. Слушать ее голос. И мечтать, чтобы так было бы вечно.
— А однажды произошел совершенно странный случай, — начала Рива новую историю, — меня пригласили петь Рождественские гимны в детский муниципальный госпиталь для горняков, — глаза Ривы стали печальны, и Рей подумал, что история скорее грустная, чем веселая. — Я тогда была неизвестной певицей и бралась за самые копеечные подработки, а иногда пела и бесплатно… Так вот, после того, как я спела несколько песенок, детки меня начали благодарить. Я так растрогалась, смотрела в их восторженные глазенки и от всей души пожелала им выздороветь. Поцеловала каждого и прошептала на ушко поздравления с Рождеством. А потом, через неделю, случайно встретила главврача того госпиталя, и она мне сказала, что все дети, которые были на концерте, уже выписаны из больницы. Ты представляешь! Все выздоровели!
Рива победно смотрела на Рея.
— Случайность? — рискнул предположить он.
— Наверное, — махнула рукой Рива, — больше я не проверяла, могу лечить или нет. Но на будущее, Рей, если вдруг заболеешь, — Рива лукаво улыбнулась, — я помогу тебе выздороветь.
Рей тут же представил, каким способом она бы ему помогла… желательно в кровати… Но тут же оборвал шальные мысли. Завтра опять на нее откроют охоту. Мужчина поежился. Его все сильнее охватывает паника. Он может не успеть, что-то не заметить, не обратить внимания, пропустить… И тогда она погибнет. Рей на мгновенье представил мир без Ривы, и ему стало страшно.
Девушка на подсознательном уровне почувствовала перемену в телохранителе. Его скулы затвердели, глаза превратились в льдинки. Он смотрел на нее, но, казалось, не видел.
— Я буду осторожной, — прошептала она и протянула руку в Рею, — тебе не придется за меня бояться.
Тот удивленно приподнял брови. Она что, читает мысли? Взял ладошку и крепко сжал, словно эта рука единственный якорь, не дающий ему потонуть.
— Как ты можешь быть такой… — Рей запнулся, подбирая слово, — оптимисткой? На тебя было три покушения и неизвестно, сколько еще будет. Опасность везде. Ты не знаешь, кто друг, а кто враг. И что тебя ждет завтра.
64 
