Особенно,... 
5 
— Господа, — громко произнес Лев Николаевич, — я не знаю, как и сколько мы здесь будем жить. Бункер строился здесь под университетом по частному заказу… Ну вы знаете, кого, — ректор перевел взгляд на пожилого мужчину, сидящего в окружении двух красавиц-блондинок. По моему, я его видела по телевизору… Нет, не помню, кто, я не интересуюсь политикой. Но лицо характерное. На вид — около пятидесяти. Глаза холодные и пронзительные. Какие бывают только у очень богатых людей, еще и облеченных неимоверной властью. Я отвернулась от неприятного человека. Ректор продолжал:
— Бункер был рассчитан на сто человек, но большинство, как видите, не успело. Слишком быстро все произошло… — он помолчал, — я вкратце расскажу что здесь и как. Строился он с применением новейших технологий и разработок, были привлечены лучшие умы. Ученые, в том числе и одаренные студенты (на этом месте Нина дернулась и всхлипнула, я сжала ее руку). Он строился на глубине почти километра, рядом с термальными водами. С помощью геотермальной энергии происходит обогрев помещений, работают электрические машины и…
— Ну, хватит, — резко прервал Льва Николаевича расфуфыренный мужчина, — ближе к теме. Мне плевать, как все работает.
— Хорошо, Иван Иванович, — кивнул ректор, — значит ближе. Запасы продуктов питания рассчитаны на пятьдесят лет. Но это для ста человек. Здесь есть спальни, выбирайте подходящие. Туалеты и душевые в конце каждого коридора. Вода поступает опять же из подземных вод, рекомбинаторы кислорода дают воздух. Есть медицинский центр, тренажерный зал, библиотека, кинотеатр… — Лев Николаевич помолчал, — в общем, все, что нужно для жизни. Обустраивайтесь, знакомьтесь и… потом поговорим. Горестно махнул рукой, взял под локоть свою всхлипывающую жену и пошел в левый коридор с надписью — «Жилая зона». Все еще немного посидели и тоже начали расходиться. Вставали кто по одному, кто несколько (если была семья) и шли выбирать спальни. Я обернулась к Нине.
— Пойдем?
— Зачем ты меня сюда потащила? — Вдруг злобно прошипела она, — я же тебе говорила, что не хочу жить.
— Нина, — ласково дотронулась я до ее руки, — боль проходит. Рано или поздно, пройдет. А жизнь бесценна и уникальна. Ты не должна…
— Я хотела умереть! — Заорала она вдруг и все обернулись, кто еще оставались в комнате, во все глаза, уставившись на нас, — я ненавижу тебя!
Нина, зарыдав, бросилась по коридору. Я только расстроенно смотрела вслед. Краем глаза зацепила внимательный и цепкий взгляд худощавого мужчины, сидящего в одиночестве, в дальнем конце стола. Обманчиво невзрачный свитер, замшевая куртка песочного цвета. Но глаза выдавали превосходство и силу. «Тут простых нет, — подумала я, отвернувшись, — только мы с Ниной случайно залетели». Что будет дальше, думать не хотелось. Осмысление придет позже, я знаю. По профессии я социолог, и понимала, что, как и любое другое существо, человек сначала инстинктивно спасает свою жизнь и все резервы организма бросает на это. Потом придут разные мысли, сожаления, горечь, тоска и боль. Но главное — не начать винить себя за то, что ты жива, а родные люди погибли. Ты не виновата, Наташа, ни в чем. Вот только, как с эти жить дальше?..
Я пока не стала анализировать и раздумывать. Нужно обеспечить себе кров и пропитание — опять же простые примитивные желания. А о душе подумаю потом. Я поднялась, взяв свою многострадальную сумку и пакет с дипломом, и потопала выбирать жилье.
Жилой отсек представлял собой один сквозной коридор, вправо и влево от которого расходились небольшие коридоры по восемь комнат. Направо — Ж, Налево — М. В конце каждого коридора были душевые и туалеты. Я завернула направо во второй коридор. Так как женщин всего шестеро, и скорее всего, жены поселяться вместе с мужьями, комнаты будут пусты. Так оно и оказалось. Я позаглядывала в каждую, везде стандартная комплектация и интерьер. Двухъярусная кровать, стол, несколько стульев, шкаф для одежды, совмещенный с книжным, и панель телевизора. Выбрала комнату ближе к душевой. Замок был электронным. Я быстро ввела код своего дня рождения (его я точно не забуду) и закрыла дверь.
* * *
Я долго не могла заснуть. Усталость брала свое, но испытанный недавно ужас, туманил разум и сковывал тело. Болело сердце. Я лежала, свернувшись клубочком, дрожала от ледяного озноба, широко открыв глаза. Прошло несколько часов, но паника не отпускала, пока я не села и не начала медитировать, как учили на йоге. «Все хорошо. Ты жива. Ты здорова. Ты в безопасности» — повторяла я бесконечно долго, успокаивая сердце и выравнивая дыхание. О родителях, брате, его жене и детях думать не могла. Без конца прокручивать в голове, что с ними случилось, и что я смогла бы сделать? Ничего… В итоге научный подход и техника релаксации сделали свое дело, я провалилась в небытие.
5 
