Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
10 
Заккео Джордано уже продемонстрировал желание уничтожить всех Пеннингтонов.
Ева больше не наивная и доверчивая девушка, какой она была полтора года назад. Предательство Заккео и холодное отношение отца и сестры ожесточили ее.
Она решила снять смокинг:
– Нет, спасибо. Я не желаю становиться твоей собственностью.
Заккео остановил ее, коснувшись руками ее плеч, и пригвоздил ее к месту холодным взглядом серо-стальных глаз.
– Ты уже моя собственность, – сказал Заккео. – Ты стала моей в тот момент, когда согласилась лететь со мной, Ева. И так будет всегда.
Глава 4
«О боже! Вчера во время красочного фейерверка леди П. воссоединилась со своим бывшим женихом, который вышел из тюрьмы».
«По-моему, это обычный рекламный трюк. Но говорят, они целовались!»
«Это не любовь. Это непристойная и бесстыжая сделка из-за денег».
Ева вздрогнула. Ее бросало в дрожь от каждого нового сообщения, приходящего на страницу социальной сети в Интернете.
Несколько часов после того как она и Заккео прилетели из особняка Пеннингтонов прошли как в тумане. Пролетев над лондонским Сити, они приземлились на крыше здания «Шпиль».
Ева едва обратила внимание на обстановку в потрясающем двухуровневом пентхаусе, когда загадочный помощник Заккео, Ромео, приказал дворецкому показать ей ее апартаменты. Заккео оставил ее стоять в центре вестибюля, пол которого был выстлан мраморной плиткой.
Она почти не спала. В пять часов утра она быстро приняла душ, а потом снова надела свое откровенное платье.
Сожалея, что не может укутаться в одеяло, Ева съежилась, увидев очередное непристойное сообщение на странице в социальной сети.
«Забудь свою богачку, парень! Есть настоящие женщины. Я хочу свести тебя с ума».
Ева сжала кулак, отказываясь думать о женщинах, готовых сводить Заккео с ума. Ей наплевать на него и на них. Будь у нее выбор, она находилась бы сейчас в десяти тысячах миль от этого места.
– Если ты собираешься отвечать на их сообщения, то хорошенько подумай еще раз.
Ева подпрыгнула, услышав резкий мужской голос. Она думала, что пробудет в гостиной одна по крайней мере еще несколько часов, прежде чем снова встретится с Заккео.
Она встала и повернулась к нему. Длинный черный замшевый диван был барьером, который их разделял.
– Я не собираюсь на них отвечать, – произнесла Ева. – И не надо так ко мне подкрадываться.
– Я не подкрадываюсь, – ответил он. – Если бы ты меньше упивалась своей славой, то слышала бы, как я вошел в комнату.
Ева рассердилась.
– Ты считаешь, что я упиваюсь своей известностью? Все это происходит потому, что ты превратил частную вечеринку в публичный спектакль, – сказала она.
– А ты так хотела выяснить, уж не забыл ли кто о тебе, что проснулась на рассвете и стала читать новости.
Ева хотела спросить, как он узнал, когда она вышла из своей спальни, но подозревала, что не захочет слышать ответ.
– Ты думаешь, я спала после того, как ты шантажом заставил меня приехать сюда? – спросила она. – И я не читаю бульварную прессу.
Он обогнул диван и остановился на расстоянии вытянутой руки от Евы. Она стояла с прямой спиной, рассматривая его привлекательное тело.
Всего только шесть часов утра, а Заккео уже хорошо потренировался. Капельки пота покрывали его руки, а влажная белая футболка облегала рельефный торс. Черные спортивные штаны из мягкого материала обтягивали мощные бедра. Ева, как завороженная, перевела взгляд от его бедер на руки и пальцы.
– Ты решила рассматривать меня все утро, Ева? – насмешливо спросил он.
Она посмотрела ему в глаза и вздрогнула. Напомнив себе, что научилась противостоять его чарам, Ева вздернула подбородок.
– Я намерена поговорить с тобой о вчерашних событиях, – сказала она. – Я просмотрела информацию в Интернете. Тебя освободили вчера утром. Теперь все ясно: ты по-прежнему слегка ошеломлен тюремной жизнью…
Его резкий и озлобленный смех прокатился по комнате. Ева скрестила руки на груди.
Заккео подошел к ней, с трудом сдерживая раздражение.
– По-твоему, я «слегка ошеломлен» ею, моя дорогая? – мягко спросил он. – А ты знаешь, каково целый год торчать запертым в сырой клетке размером шесть на десять футов?
Его лицо исказилось от мучений, и Ева могла лишь посочувствовать. Но потом она снова напомнила себе, с кем имеет дело.
10 
