Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
31 
Тристан тоже, скорее, делал вид, что ест. Его голубые глаза выглядели поблекшими и безжизненными, вокруг рта появились тонкие напряженные морщинки, которых она раньше не замечала. Непринужденная, дружеская атмосфера, установившаяся между ними утром, сменилась скованной вежливостью.
И все же она не могла сердиться на него. Судя по виду, Тристан чувствовал себя таким же несчастным, как и она. Несмотря на разочарование, Джемма понимала: он обманул ее только потому, что она ему нравилась и он хотел нравиться ей сам по себе, независимо от титула. Никто из них не ждал, что вспыхнувшее чувство окажется таким сильным.
Джемма по-прежнему с трудом осознавала, кто он на самом деле. Господи, неужели она сидит за одним столом с принцем из страны, которая до сих пор жила по средневековым законам!.. Он – королевская особа, она – простолюдинка, недостойная его. Джемма выросла в демократическом обществе. Неравенство ее возмущало. Она не считала себя ниже Тристана.
Что, если в эту минуту телохранители Тристана смотрят на нее в бинокль?
Оттолкнув тарелку, Джемма встала из-за стола.
– Извините, Тристан, но я не могу.
Он тоже немедленно вскочил.
– Вам не нравится ланч?
– Помните, что я сказала насчет того, что пластырь надо снимать одним рывком?
– Вы не хотите продлить эту боль.
Конечно, он все понимал. Несмотря на различие статуса, языка и воспитания, Тристан понимал ее.
У Джеммы разрывалось сердце. Перед ней – настоящий принц. И он хочет ее, но не может себе это позволить честным путем. А она, как Золушка, должна вернуться на свое место на кухне.
– Я попрошу шкипера зайти на причал в Мэнли и высадить меня там.
– Но как вы доберетесь домой?
– Автобусом. Электричкой. Такси. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я отлично могу сама о себе позаботиться.
Джемма отвернулась, унося в памяти его искаженное болью лицо.
Глава 10
Сквозь звон бокалов и шум разговора, изредка прерывавшегося взрывами смеха, Джемме с трудом удавалось расслышать то, что говорила Энди. Пятничный прием в шикарном «Парквью-отель» был в разгаре. На ресепшн установили табличку, сообщавшую о проведении коктейль-пати по случаю официального визита в Сидней кронпринца Монтовии Тристана.
Джемма рассказала подругам и коллегам о том, что произошло на «Аргусе», и отказалась от любых дальнейших контактов с ним. В четверг Тристан согласовал с Элизой окончательный список приглашенных.
Среди гостей были ведущие бизнесмены, имевшие связи с финансовой индустрией Монтовии, импортеры, наиболее крупные продавцы изысканного монтовианского шоколада и сыра, известные политики местного и федерального уровня и даже губернатор штата.
Если бы не профессиональная необходимость, Джемма ни за что не пришла бы.
Но событие было слишком важным, и она должна была проследить, что с угощением все в порядке. Впрочем, какой смысл обманывать себя? Разве можно отказаться от возможности снова увидеть Тристана? При строгом соблюдении условия «смотреть, но не прикасаться». Антенна снова сигналила не переставая. И не важно, сколько раз Джемма повторяла себе, как хорошо, что удалось покончить с этой историей в один день, пока не возникла эмоциональная привязанность. Она никак не могла перестать думать о нем.
Придя сюда, она поняла, что это не выход. Тристан вел себя как образцовый хозяин и постоянно был занят с гостями. После краткого предварительного совещания между ним и «Королевами вечеринок» он ни разу не пытался приблизиться к ней. Джемма не должна была чувствовать себя обиженной, но испытывала глубокую душевную боль, видя, с какой легкостью он оставил в прошлом ее и все, что произошло между ними на «Аргусе».
Теперь все знали, кто он такой. И ничто не могло вызвать такой восторг у прессы, как сообщение о том, что красивый молодой европейский принц приехал с визитом в Австралию. Особенно если добавить к этому, что о нем писали как об «одном из самых завидных женихов в мире». Джемма знала, сколько репортеров толпится вокруг отеля, чтобы сделать вожделенный снимок принца Очарование.
– Что ты говоришь, Энди? – переспросила она подругу.
Высокая светловолосая Энди наклонилась ближе:
– Говорю, какая ты молодец. Мы с Элизой тобой гордимся. Наверное, тебе трудно видеть его на этом приеме.
– Да. Трудно. Но я твердо решила держаться от него подальше. В конце концов, это был всего лишь один день, он ничего не значит. – Один день, но, возможно, самый счастливый в ее жизни. По крайней мере, до того разговора на Стор-Бич. – Ничего особенного, если не придавать этому особого значения.
31 
