Последние отзывы

  38  

— Именно так. Думаю, вы делали это сознательно. Вам нравится водить людей за нос.

— Может быть, вы думаете, что у меня какое-то извращенное чувство юмора?

Лиана пристально посмотрела на него. Нет, она так не думала. Более того, она очень ценила людей с чувством юмора. Поэтому она поправила себя:

— Возможно, вам нравится обманывать именно меня.

— Но почему именно вас?

— Потому что вы считаете меня мошенницей, которая охотится за наследством, — ответила Лиана. Потом ей в голову пришла еще одна мысль. — Вот еще один пример того, как вы сознательно ввели меня в заблуждение. Вы заставили меня поверить, что вы — нищий и жадный человек, решивший воспользоваться смертью бабушки Глории и захватить в свои руки поместье Эль-Дотадо.

— А-а, значит, вы в это больше не верите? В то, что я хотел использовать смерть бабушки в своих интересах?

— Как я могу теперь в это верить? После того, что я сегодня увидела? Лиана снова обвела глазами комнату. — По сравнению со здешним достатком Эль-Дотадо — просто мелочь. Только очень жадный и мелкий человек будет добиваться бабушкиного наследства и лишать меня моей законной доли, имея такое поместье, как ваше.

«А вообще-то, в нем действительно нет ничего мелкого, — подумала Лиана. — Он способен разве что на большие подлости!»

Фелипе не спускал с нее своих черных глаз, глубоких и словно бы мерцающих в лунном свете.

— Хорошо, раз вы снимаете обвинение в жадности, — сказал он, — то объясните, почему я, по-вашему, добиваюсь права на Эль-Дотадо? Почему я пытаюсь, как вы изволили выразиться, отнять вашу законную долю?

— Не знаю, — задумчиво протянула Лиана. — Может быть, вы просто меня ненавидите? Вы же думаете, что я мошенница!

Фелипе ничего не ответил, продолжая всматриваться ей в лицо. Некоторое время они молчали. Потом он улыбнулся и сказал:

— Сеньорита, я больше так не думаю. Я бы действительно обманывал вас, если бы по-прежнему подозревал в грязной игре.

С этими словами он протянул руку и слегка прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке.

— Я верю вашим словам о том, что вы ничего не знали о своих аргентинских родственниках. Я верю, что тиа Глория ничего не писала вам ни об Эль-Дотадо, ни о приближающейся смерти.

Он сжал пальцами ее подбородок, сжал одновременно твердо и нежно. Лиана почувствовала, как запылала ее кожа.

— Не знаю, почему бабушка решила ничего не сообщать вам, — продолжал Фелипе. — Может быть, потому, что она была хитрой, временами очень скрытной женщиной.

— Вы говорите правду? Вы мне верите? Лиана почувствовала неожиданное облегчение и сама этому удивилась: она ведь считала, что ей абсолютно безразлично, какого Фелипе о ней мнения.

— Да, верю, — кивнул Фелипе и нежно погладил ее подбородок. — Так что успокойтесь. Я больше не считаю вас мошенницей.

Чувствуя, как забилось ее сердце, Лиана ни одним движением не выдала охватившего ее волнения. Как будто ничего необычного нет в том, что они стоят вот так, вместе, под луной, смотрят друг другу в глаза и что Фелипе ласково гладит ей лицо. Лиана вдруг почувствовала какое-то темное и жгучее томление, поднимающееся из самых ее глубин.

Фелипе мягко улыбался, не сводя с нее глаз. Затем он вдруг наклонился к ней и тихо сказал:

— Пожалуй, настало время пожелать вам спокойной ночи!

Его черные глаза, такие близкие, горячие, словно два уголька, пронзили Лиану, а пальцы, лежавшие на ее подбородке, вдруг сжались и отвердели. Кровь прихлынула у нее к голове. Лиана не могла сдвинуться с места. Она тихо, беспомощно вскрикнула и закрыла глаза.

Его поцелуй был таким быстрым и мимолетным, словно просто приснился ей. И все же краткое прикосновение его губ громом отозвалось в душе Лианы. Ей страстно захотелось прижаться к Фелипе. Ей до беспамятства захотелось большего…

— Спокойной ночи, Лиана. И вот он уходит… С трудом удерживаясь на ногах, Лиана прислонилась к перилам балкона.

— Спокойной ночи, — сумела ответить она, вся охваченная страстью и волнением. Она почувствовала себя совершенно разбитой, какой-то выжатой и опустошенной…

Почему она позволила себе поддаться эмоциям? Она поступила аморально. Ей должно быть стыдно! Она имела право испытывать такие чувства только к Клиффу. И ни в коем случае не к Фелипе, человеку, который был ее…

И здесь ее рассуждения оборвались. Когда Фелипе переступил через порог и в дверях на мгновение обернулся к ней, Лиану пронзила новая, совершенно ошеломляющая мысль. Неожиданно она все поняла. Неожиданно все стало на свои места. Лиана хотела крикнуть, чтобы он вернулся, но силы вдруг оставили ее. Она покрепче оперлась о перила балкона, чтобы не упасть. Да, она всегда подозревала, что правда о Фелипе таит в себе опасность. И сейчас, узнав правду, она вся задрожала от страха.

  38