Последние отзывы

  16  

Он довел ее до лестницы в холле и легко поцеловал в щеку, словно мальчик свою первую любовь.

— Спокойной ночи. — Он повернулся к парадной двери.

— Ты не останешься здесь ночевать?

— Не рискую. — Он печально улыбнулся. — Я не доверяю себе. Поэтому не могу спать с тобой под одной крышей. Когда эта свадьба пройдет, мы…

— Да, — мечтательно протянула она, — мы будем…

— А до тех пор… Спокойной ночи, любовь моя.

* * *

В последний день накануне свадьбы Энджи отправилась по магазинам с Хедер и Баптистой, которая, не принимая отказа, решила купить им обеим подарки. Будущая свекровь видела платье, которое, на ее взгляд, подходило Хедер. И Баптиста хотела, чтобы оно еще до медового месяца было у новобрачной.

— Я знаю, вы много времени будете проводить в плавании, — объясняла будущая свекровь. — Но когда вы зайдете в порт и захотите потанцевать, ты наденешь это платье и будешь в нем очень красивой. Моему Лоренцо так повезло!..

Пока Хедер примеряла платье, Баптиста заговорщицки улыбнулась Энджи.

— Я так благодарна вам, — проговорила она. — Последние несколько дней Бернардо выглядит счастливей, чем за все время, что я его знаю. Возможно, у нас вскоре будет еще одна свадьба.

— Ох… ну…

— Простите меня, — поспешно извинилась Баптиста. — Это так неуклюже с моей стороны. Я бы никогда не стала подталкивать вас на брак с Бернардо. Он во многих отношениях странный человек. Не похожий на большинство мужчин. Но я уверена, что вы сами это понимаете.

— Во многом понимаю, — с сомнением протянула Энджи. — Я знаю, как случилось, что он стал жить у вас как ваш сын…

— Для меня он и есть мой сын. Ради Винсенте я бы с радостью любила его, как люблю двух своих сыновей. Но Бернардо не позволяет этого. Печально, но он никогда не сможет видеть во мне что-то материнское. По-моему, он думает, что это будет предательством по отношению к его настоящей матери. Сицилийцы говорят: «Мать мужчины — это его душа. Если он потеряет ее, то уже никогда не найдет». В сицилийском обществе главенствуют мужчины. У нас во многом еще девятнадцатый век. Вас, быть может, удивит, но наши мужчины воспринимают эту поговорку вполне серьезно. И Бернардо в том числе. Догадываюсь, что именно поэтому он не доверяет мне. Он считает, что предаст память матери, если переедет к нам. И потому же он не разрешил себе стать частью нашей семьи, хотя мы приглашали его. Я дала ему имя отца, но, — Баптиста печально улыбнулась, — я знаю, он не носит его. Он мог бы получить треть отцовского состояния. Лоренцо и Ренато согласились, что это было бы справедливо. Но Бернардо отказался. Он принял собственность в Монтедоро, потому что мой муж явно приобрел ее для него. Но виноградники, сады, консервные фабрики — к этому он не притронулся. Даже к виноградникам возле Монтедоро. Он управляет ими, но только за зарплату. У него богатые братья, а он настаивает на том, чтобы оставаться относительно бедным. Не думаю, что его собственность приносит хороший доход.

— Но почему? — нахмурилась Энджи. — Думаю, это едва ли… я имею в виду…

— Может быть, это только часть объяснения, — согласилась Баптиста. — Наверно, есть что-то еще. Но мы не настолько близки, чтобы я могла задать ему этот вопрос. В душе у него таится что-то темное и опасное, что-то мешающее ему вступать в контакт с людьми. Он бывает щедрым человеком, но в то же время тяжелым и непрощающим. Женщине, которую любит, он будет показывать то лицо, которое никому еще не разрешалось увидеть. Но даже для нее он не будет легким в любви. Я знаю только, что его тянут фурии, и… и одна фурия в частности.

— И какая же?

— Я не вправе открывать его секреты, — вздохнула Баптиста. — Я могу только догадываться о величайшем из них. Но могу и ошибаться. Если он доверит его вам, вы будете знать, что он вас по-настоящему любит.

Из примерочной вышла Хедер в платье, которое потрясающе шло ей, как и предвидела Баптиста.

Началась суета. К тому же Баптиста заставила Энджи принять в подарок бриллиантовую брошь. И тема их разговора отошла на задний план.

* * *

Той ночью Хедер проснулась очень рано и увидела, что Энджи сидит у окна.

— В чем дело? — встревожено спросила Хедер. — Что-то случилось?

— Нет, ничего плохого не случилось, — заверила ее Энджи. — Я просто смеюсь над собой, и мне весело.

— Это Бернардо? Да? — Хедер встала, накинула халат и села рядом.

  16