Глава 5

Хавьер видел, как побледнела Карла.

– О чем ты говоришь? Я… ничего такого не говорила ни о твоем происхождении, ни о твоих… моральных принципах, – сбивчиво пролепетала она.

– Но ты ведь назвала меня плейбоем?

– Просто… После твоей вечеринки пошли слухи. И я хотела…

– Держаться подальше от человека, который мог разрушить твой имидж невинной принцессы?

– Нет, – сухо ответила Карла. – Я хотела пресечь эти слухи раз и навсегда. Кроме того, мне казалось, ты не захочешь, чтобы мое имя всплывало рядом с твоим.

– Значит, ты пожертвовала мной, чтобы спасти меня же? Как гениально с твоей стороны.

– Мне очень жаль! Этот журналист застал меня врасплох. Что касается остального, я тут ни при чем. Я бы никогда такого не сказала.

– Легко сожалеть после того, как дело сделано, не так ли? И да, Принцесса, мое происхождение на самом деле сомнительно. Я внебрачный сын одного аристократа и давно смирился с этим обстоятельством. Но у тебя нет права потешаться надо мной на публике.

Хавьер смотрел, как Карла кусала губы, видимо пытаясь придумать очередное оправдание. Он с интересом ждал, как она выкрутится после его последнего замечания. Хавьер не шутил, когда пригрозил ей, вышвыривая из своего дома в Майами.

– Хавьер… пожалуйста, я…

– Оставь, – махнул рукой он. – Я все никак не могу понять, как ты можешь быть такой исключительно талантливой в одной части своей жизни и так провалить все остальные?

Карла вздрогнула, но вскоре ее лицо порозовело, и она с вызовом посмотрела на Хавьера:

– Ладно, Хавьер. Чего мне ждать дальше?

– Не волнуйся, дорогая моя. В свое время я расскажу, какой урок собираюсь тебе преподать.

Карла никогда не узнает, какой болью обернулся скандал вокруг его происхождения. Последнее дало его отцу идеальный предлог отказать сыну в единственной просьбе, с которой тот обратился к нему. Хавьер пообещал своей матери, лежавшей на смертном одре, что ее похоронят рядом с семьей, которая отвергла ее из-за связи с мужчиной, женатым на другой женщине.

– Хавьер, но я не говорила ничего такого о твоем происхождении.

– Эти слова сказал кто-то из твоей команды. Значит, ответственность и вина лежат на тебе, и я заставлю тебя признать это.

Карла, споткнувшись, сделала шаг назад, и Хавьер хотел поддержать ее, но сжал руки в кулаки и спрятал в карманы.

Ее хрупкость была иллюзорной, и Карла не нуждалась или не хотела его помощи. Она отличалась стальным характером и всегда добивалась желаемого.

– Мне кажется, ты недоговариваешь чего-то. Пожалуйста, расскажи все, чтобы я могла попытаться и исправить свои ошибки, – умоляюще сказала Карла.

– Слишком поздно. Их нельзя исправить, можно только возместить ущерб.

– И я в свое время узнаю, как возместить его?

– Ты быстро учишься, дорогая моя.

Не в силах вынести вида ее предательски дрожащих и таких восхитительных губ, Хавьер поспешно вышел из комнаты прочь, в оживленную римскую ночь.

Карла увиделась с Хавьером только на следующее утро. Его роскошный лимузин доставил ее в аэропорт и остановился у частного самолета, принадлежавшего Сантино. Сам Хавьер стоял на верхней ступеньке трапа и с нетерпением смотрел на Карлу.

Он окинул ее взглядом и улыбнулся, увидев доктора, выходящего вслед за ней из машины. Тот приехал утром в гостиницу, осмотрел Карлу и сказал, что она в состоянии перенести полет, если только на борту будет кто-нибудь из медицинского персонала, чтобы позаботиться о ней.

После того как Хавьер ушел вчера вечером, Карла, пошатываясь, побрела в свой номер. Она поняла, кто стоял за этими комментариями о происхождении Хавьера.

  18