Особенно,... 
18 
Ава бросила на него взгляд. Холодное, отчужденное выражение его лица обо всем рассказывало без слов.
Чезаре не собирался ни перед кем отчитываться, он всегда делал только то, что хотел. И если он собирался познакомить Селину с дочерью, то именно так он и поступит.
Только ничего у него не выйдет. Они вместе уже уложили Аннабель спать, не упомянув, что сегодня у них будет гостья.
– Она уже спит. Мы уложили ее в постель почти час назад, – ответила Ава, так как Чезаре упорно хранил молчание.
О, разочарованно протянула Селина, и Ава почувствовала плохо скрываемое удовлетворение. – Может, я могу просто взглянуть на нее?
И снова ей показалось, что Чезаре не удивлен такой странной просьбой. Когда Ава взглянула на него, он лишь молча пожал плечами и продолжил крутить ножку бокала между пальцами.
«Только через мой труп», – чуть не сорвалось с губ Авы, но она заставила себя промолчать.
Аве было предельно ясно, что Селина действительно много значит для Чезаре, и хочет она того или нет, рано или поздно она познакомится с Аннабель.
– Не думаю, что это хорошая идея…
Чезаре отодвинул свой стул и встал. Жестом он остановил Аву.
– Пойдем, Селина. Я провожу тебя.
– Нет, – резко сказала Ава.
– Не волнуйся. – Он обманчиво вежливо улыбнулся. – Мы ее не побеспокоим, я позабочусь об этом.
Ава заставила себя проглотить горькую обиду.
Чезаре взял Селину под руку и вышел из гостиной даже не обернувшись. Их шаги эхом отдавались в коридоре.
Ава неподвижно сидела на своем стуле, не в силах справиться с волной отчаяния, захлестнувшей ее. И все же она продолжала надеяться, что Селина – не больше чем просто друг семьи.
Но стал бы просто друг семьи настаивать на том, чтобы увидеть Аннабель, даже если та уже спит? Конечно нет! А это значит, что женщина, которая в скором времени, возможно, станет мачехой ее дочери, сейчас смотрит на нее, спящую. Гнев душил Аву. Она вскочила и, только добежав до лестницы, поняла, что оставила свои туфли под обеденным столом.
Поднявшись по широкой мраморной лестнице, она услышала приглушенный шепот и обрадовалась, что волей случая оказалась босиком. Она застыла, схватившись за деревянные перила, и прислушалась.
– И долго ты собираешься это от нее скрывать? – требовательно спросила Селина.
Чезаре ответил по-итальянски. Он говорил слишком быстро, и Ава не успела понять, что именно он сказал. Но это было явно не то, что ожидала услышать Селина. Еще одна итальянская фраза, на этот раз произнесенная Селиной, привела к тому, что Чезаре резко направился в сторону лестничной площадки. И Авы.
– Нет. Это невозможно, – безапелляционно произнес он.
Ава затаила дыхание, когда они появились в поле зрения. Селина мелко семенила, пытаясь подстроиться под широкий шаг Чезаре.
– Я знаю, это больно, но она заслуживает того, чтобы знать.
Чезаре замер, заметив Аву. Мгновением позже ее увидела и Селина. Зрачки девушки расширились от тревоги и смятения.
Чезаре открыл рот, но не вымолвил ни слова. Его руки сжались в кулаки, а взгляд внимательных глаз впился в Аву со смесью злости и разочарования. Пальцы Авы судорожно впились в перила.
– Ава… – наконец выдавил Чезаре.
Ей было и без того слишком больно, чтобы стоять и слушать объяснения.
– Не надо, Чезаре. Может быть, я и медленно соображаю, но все же не настолько глупа.
– Значит… ты знаешь? – побледнел Чезаре.
Его реакция лишь подхлестнула отчаяние Авы. Она взглянула на белую как полотно Селину. На секунду Ава подумала, не закончится ли эта и без того драматическая сцена обмороком, но Селина устояла на ногах, вцепившись в руку Чезаре.
– Я знаю, что ты спишь с моим мужем, если ты это мне хотела сказать.
– О господи! – вырвалось у Чезаре.
– Но до тех пор, пока мы остаемся мужем и женой, ты будешь держаться подальше и от него, и от моей дочери. Это ясно?
– Нет! Пожалуйста, Ава! – покачала головой Селина.
Ава гордо вздернула подбородок:
– Для тебя я синьора ди Гойя. А теперь вон из моего дома!
Глава 5
– Матерь божья, Ава! Ты не можешь обходиться полумерами, правда? – воскликнул Чезаре, едва захлопнулась дверь за поспешно удалившейся Селиной.
Волны ярости, исходившие от него, заставили Аву судорожно сглотнуть.
– Если это означает, что я не позволяю выставлять себя дурой в собственном доме, то да.
– Позволь тебе напомнить, что у нас раздельное имущество, и это мой дом. Ты оскорбила нашу гостью!
18 
