60 
— В Нью-Йорк, — объявила Линда и вызывающе взглянула на Ларсона, ожидая вопроса, которого не последовало, и, недовольная тем, что не произвела ожидаемого впечатления, продолжила: — Мы с Тельмой решили заняться бизнесом. Откроем фирму по дизайну интерьеров. Тельма считает, что мой стиль найдет большой спрос в Америке.
Глэдис опустила голову. Она давилась от смеха, представив, как эта парочка будет действовать — не мытьем, так катаньем окрутят любого в два счета.
Наконец Линда и часть ее чемоданов отбыли. Ларсон взглянул на Глэдис.
— Так, — сказал он. — Теперь ты.
Он повернул девушку к себе и держал за плечи.
Глэдис взволнованно смотрела на любимого, не представляя, что сейчас последует.
— Да, я, — проговорила она.
Ларсон улыбнулся.
— Кажется, мы не закончили один разговор…
У нее все оборвалось внутри.
— Ларсон, — начала она, но он приложил палец к ее губам.
— Неужели ты собираешься спорить со своим будущим супругом?
Взгляд у него был такой, что у Глэдис закружилась голова.
— Ты же пошутил, — пробормотала она.
— Разве?
— Хотел их позлить побольше.
— Неужели ты и впрямь так считаешь?
Он повел Глэдис к лестнице, они поднялись наверх и пошли по коридору, который раньше, когда она ребенком попадала сюда, вызывал у нее благоговейное восхищение — на стенах портреты предков славной фамилии. Ларсон подвел девушку к двери в конце коридора, двери в его комнату.
К счастью, хоть эта комната осталась такой, как была, — Линда, видимо, еще до нее не добралась. В контраст всем остальным комнатам в доме, изуродованными цветастыми обоями, здесь сохранился строгий декор и изысканный интерьер. Стены голубовато-серого оттенка служили отличным фоном для мебели темного дерева. Два огромных окна выходили в сад.
Глэдис осталась стоять в дверях, прислонившись к косяку. Ларсон шагнул вперед.
— Моя спальня, — сказал он, обернувшись.
Потом подошел к Глэдис и нежно провел ладонью по ее щеке. От этого прикосновения девушка вздрогнула.
— Ты, правда, хочешь жениться на мне? — спросила она.
Он засмеялся.
— Боже, ты так это произнесла, будто я намереваюсь совершить нечто ужасное!
Звук его голоса гипнотизировал ее, перед глазами плыл какой-то туман, мысли путались…
— Ты собираешься жениться на мне только ради того, чтобы спать со мной? — воскликнула она в отчаянии.
— А что, разве тебе это будет так неприятно?
У Глэдис едва не подкосились ноги, она почувствовала, что слабеет, и крепче схватилась за спасительный косяк двери. Словно заметив это, Ларсон взял ее за руку.
— Да, будет, — ответила она храбро, попыталась высвободить руку, но не тут-то было.
— В таком случае, — Ларсон погладил девушку по волосам, — я вот что скажу: я хочу жениться на тебе потому, что безумно влюбился. Как насчет этого?
— Ты влюбился в меня?
— Ну вот, ты повторяешь все мои слова. Это плохая привычка.
— Пожалуйста, Ларсон, — прошептала она. — Не дразни меня.
— Милая моя! — И он поцеловал ее, сначала легонько, а потом крепче. — Я никогда не был так серьезен, как сейчас. Много лет назад, когда мы дружили детьми, я считал тебя забавной малышкой и не мог даже предположить, что ты превратишься в настоящую колдунью, а я поддамся твоим чарам.
Глэдис обвила его шею руками. Ларсон любит ее! Возможно ли это? Голова шла кругом и все плыло перед глазами.
Ларсон поднял девушку на руки и перенес на кровать. Сам вытянулся рядом и, опершись на локоть, смотрел на нее и продолжал говорить.
— Не знаю, когда я впервые понял, что полюбил тебя. Думаю, что-то дрогнуло внутри уже тогда, когда я пришел в ту квартирку, которую ты снимала. У меня не было намерения забирать тебя оттуда, пришел просто повидаться, но сразу понял, что не могу оставить тебя там. Потом старался убедить себя в том, что поступил так из чисто альтруистических побуждений, но не переставал думать о тебе. Как только мы оказывались вместе, я не мог отвести от тебя глаз и мысли путались…
— Но я же была такая толстая! — воскликнула Глэдис.
На самом деле ей хотелось сказать, что она чувствовала то же самое, но речь-то сейчас не о ней!
— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что привлекает мужчину. — Ларсон обнял девушку одной рукой и, наклонившись, поцеловал в висок. — Когда на той дурацкой вечеринке ты появилась в своем более чем откровенном наряде, — говорил он тихо, прямо ей на ухо, — и все мужчины не могли оторвать от тебя глаз, я чуть с ума не сошел от ревности. Никогда раньше не ревновал, считал это глупым ребячеством, но тут просто вскипел. Даже хотел отвести тебя в твою комнату и заставить переодеться во что-нибудь, лучше в мешковину, закрыть от горла до пят.
60 
