23 
Он пристально посмотрел ей в глаза, будто пытаясь понять, что за всем этим кроется. Патти не выдержала и опустила взгляд.
— Так-так… Значит, выступаешь в их защиту? С чего бы это? Ах да, можно было сразу догадаться! Ведь это дети Кевина, следовательно…
— Это здесь ни при чем! — в сердцах возразила Патти. — Девочки чувствуют себя одинокими и заброшенными и потому постоянно проверяют нас, взрослых, желая получить подтверждение тому, что их любят и о них заботятся. Если ты отошлешь их в интернат, они воспримут это как предательство.
— Честно говоря, я не вижу большой трагедии в том, чтобы дети учились в интернате. Ведь ты и твоя сестра Эмили тоже прошли через это.
— Верно, но мы знали, что родители любят нас. А Тина и Вики ни разу не вспомнили о Кевине и Марте с тех пор, как я приехала сюда. У них ты с языка не сходишь. — Патти прикусила губу, вспомнив, как временами досаждали ей подобные разговоры, потому что имя Берта заставляло ее сердце болезненно сжиматься.
— Твои слова звучат очень убедительно, — хмуро заметил Берт.
— Не забывай, что я занимаюсь детской психологией, — устало напомнила Патти. — Именно потому тетушка Джемма и попросила меня приехать сюда.
— Вот как? — Пристальный взгляд Берта заставил Патти покраснеть.
Ей очень хотелось поинтересоваться, какая еще причина, по его мнению, могла заставить ее приехать в Ферн-Бей, но у нее не хватило мужества задать подобный вопрос. Вместо этого она смущенно произнесла:
— Я предупреждала тетушку, что ты будешь против моего пребывания здесь, но… — Патти умолкла, заметив, что Берт помрачнел еще больше.
— Довольно болтать. Лучше ляг и постарайся снова уснуть. Я не желаю, чтобы доктор упрекнул меня в том, что тебе стало хуже оттого, что я не создал надлежащих условий для твоего выздоровления.
— Верно, мне нужно набираться сил, — согласилась Патти. — Чем быстрее я выздоровею, тем скорее смогу уехать и тем счастливее будешь ты. Я прекрасно это понимаю, Берти.
Патти легла на подушки и хотела было укрыться простыней, но Берт помешал ей. Он решительно натянул простыню на ее плечи, а потом укрыл сверху легким летним одеялом и аккуратно подоткнул его. Затем, вероятно заметив удивление в глазах Патти, он проворчал:
— Не у тебя одной развиты родительские чувства… — И уже собираясь уйти, Берт добавил: — Мне нужно извиниться перед тобой. Я не знал, что, ныряя в озеро, ты думала, будто спасаешь Вики. Почему ты ничего не сказала мне об этом?
Патти посмотрела ему прямо в глаза.
— Мне казалось, что это ни к чему.
Странно, но извинение Берта не наполнило ее душу триумфом. Напротив, Патти вдруг ощутила горькую печаль. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы последние несколько лет каким-то образом исчезли и их можно было бы прожить заново.
5
— Тише! Дядя Берти сказал, что мы не должны ее будить!
Услышав приглушенный шепот, Патти открыла глаза. Возле кровати стояли Тина и Вики и наблюдали за ней. Патти искоса посмотрела на раскладушку, на которой провел ночь Берт, и ее сердце гулко забилось при воспоминании об этом.
— Тетя Джемма говорит, что ты очень слаба и потому тебя нельзя беспокоить, — сообщила Вики, продолжая с любопытством рассматривать Патти.
— А я сказал, что вы вообще не должны заходить в эту комнату, пока Пат не проснется! — напомнил Берт с порога.
На него сразу посмотрели три пары глаз, в каждой из которых читалась разная степень вины. Почему чувствовали себя виноватыми девочки, Берт мог понять, но Патти… Не без труда он признался себе, что если в ее глазах появляется такое выражение, то ответственность за это лежит только на нем одном. Возможно, в прошлом его грубое обращение с Патти и имело какое-то оправдание, но то, что он позволил себе вчера, выходило за рамки дозволенного…
— Немедленно марш вниз! — скомандовал Берт, но Патти вступилась за сестер.
— Пусть они останутся.
Пусть останутся, потому что в противном случае между нею и Бертом не будет никаких барьеров, и они оба хорошо понимали это.
— Если хочешь, я прочитаю тебе сказку, — предложила Вики. Вероятно, ей во что бы то ни стало хотелось загладить вчерашнюю оплошность. — Дядя Берти всегда так поступает, когда я болею. Больше всего мне нравится сидеть у него на коленях в большом кресле в гостиной.
В воображении Патти мгновенно возник отчетливый образ кресла, о котором шла речь, но на коленях Берта она представила не Вики, а себя саму. Патти отвела взгляд в сторону, дабы прогнать наваждение, и почувствовала, что краснеет, ибо ей показалось, будто Берт догадался о ее видении. Он так странно посмотрел на нее!
23 
