Особенно,... 
7 
Ей вдруг стало жарко и неловко. Черт, смысл в том, чтобы он думал о новой линии, а не о ее ногах. Алли поежилась.
– Спасибо. Это платье из нашей новой линии, как раз той самой, которую мы просим вас поддержать.
– О’кей. Да, это не то, чего я ожидал. И еще у вас отличные часы, очень необычные. Тоже из новой линии?
– А… – Она взглянула на часы. Мужские, с четкими строгими цифрами и перламутровым ободком вокруг циферблата. – Нет, это папины. Его первые часы «Бельшье». Он купил их еще до того, как стал работать на фирму.
– Вы имеете в виду своего настоящего отца или приемного?
Значит, он запомнил, что она из приемной семьи. Впечатляет.
– Настоящего. Он был финансовым директором «Бельшье» десять лет, и лучшим другом Джастина Смита.
Росс нахмурился:
– Джастин Смит? А это кто такой?
– Краткая история марки «Бельшье». – Алли отхлебнула вина. – Сабин Бельшье – моя приемная мать. Ее прадед основал фирму в начале двадцатого века. Тогда она выпускала только часы. Сабин была единственным ребенком у своих родителей и унаследовала компанию. Потом влюбилась и вышла замуж за директора по продажам Джастина Смита. Джастин стал главой «Бельшье», вместе они расширили компанию, стали выпускать одежду и аксессуары. У их сыновей, Люка и Патрика, двойная фамилия Бельшье-Смит.
– Теперь понятно. От чего умер ваш отец? И когда?
Алли приоткрыла рот.
– Господи. Вы просто неприлично любопытны.
– Тогда скажите мне, чтобы я отвалил.
– Отвалите.
На самом деле ей нравилась его прямота. После фальшивой вежливости это очень освежало. Алли потрогала пряжку пояса.
– Он умер, когда мне было пятнадцать. Сердечный приступ.
В чужой стране на другом конце света. Но она никогда ни с кем не обсуждала те ужасные первые недели после его смерти.
– Моя мать ушла, когда я была еще ребенком.
– Это фигово, – искренне посочувствовал Росс. Алли и это оценила. – Знаете, можете тоже расспрашивать меня о моей семье. Не факт, что отвечу, но спросить можете.
– Спасибо, но я не настолько любопытная, как вы. И предпочла бы, чтобы мы вернулись к вопросам бизнеса.
Хотя в действительности Алли очень, очень хотелось задать ему массу весьма личных вопросов. Совершенно на нее не похоже.
Росс хлопнул ладонью по груди.
– О’кей. Туше. Значит, никаких личных разговоров. Черт, скучно. Значит, будем говорить об одежде?
– Нет, о рекламной кампании.
– Фу. – Он глотнул пива. – Давайте вернемся к вашей одежде. Особенно к этим туфлям. Каким образом, черт возьми, они держатся на ногах?
– Такое ощущение, что вы просто одержимы моей одеждой. – Алли вскинула на него глаза и прочитала в его взгляде совершенно недвусмысленный ответ. Нет, я одержим идеей снять ее с тебя, как можно скорее.
Нет, не может быть. Хотя такой жар невозможно истолковать иначе.
Она растерялась. Господи, она совсем не умеет флиртовать и все такое, и вообще не была на свидании столько времени, даже страшно вспомнить.
Росс не сводил с нее глаз. Алли вдруг представила, как он проводит перышком по ее телу, ниже, ниже, его губы повторяют этот путь. Она залпом осушила бокал и махнула бармену, чтобы налил еще.
– Я бы с удовольствием побывал там, где только что мысленно были вы. – Он сказал это так, будто они лежали в кровати голые.
– Э-э-э, извините, мне нужно в дамскую комнату.
Она слезла с табурета. Росс тоже встал. Незначительной частью мозга, которая еще могла соображать, она отметила его прекрасные манеры, добежала до туалета, захлопнула дверь и склонилась над раковиной.
Она хотела его так, что невозможно было терпеть. Прямо сейчас, прямо здесь, лишь бы утолить эту жажду. Каждая клеточка кожи мечтала, чтобы он к ней прикоснулся. Она остро, почти болезненно ощущала каждый его вздох, каждое движение тела, трепет ресниц. Его низкий голос резонировал в ней, пробуждая к жизни все, что давно застыло, задевая каждый нерв.
Попросить бы его подняться к ней и заняться сексом на одну ночь. Осознав, о чем она только что подумала, Алли пришла в ужас. Они вообще не обсудили новую линию, но в данный момент ей абсолютно наплевать. Господи, кто эта незнакомка в ее голове? Она с силой дернула себя за волосы.
Из зеркала на нее смотрело разгоревшееся лицо с дикими глазами. Она потрогала пальцем заалевшие губы и в страхе закрыла глаза. Эта безумная, но невероятно сексуальная женщина – не она.
Алли открыла холодную воду и плеснула себе на щеки, вытерла их бумажным полотенцем, сделала несколько глубоких размеренных вдохов. Сейчас. Пусть только успокоится сердце. Она разумная и сдержанная, всегда держит ситуацию под контролем. Не допускает никаких осложнений.
7 
