Последние отзывы

  23  

— Мы не можем продолжать этот разговор при Косте. Где Мария?

— Вот и умница, — пробормотал Алексей, погладив головку Кости и при этом коснувшись тыльной стороны руки Мэйзи.

Она не отняла руку.

Отведя Костю на кухню и дав ему клубничный йогурт, Мэйзи отправилась с Алексеем в сад. Когда они остановились перед каменным фонтаном среди зелени, Алексей многообещающим тоном предложил:

— Пойдем обратно наверх.

— Я не собираюсь отвечать на это. — Мэйзи отвернулась, но ее губы тронула легкая улыбка.

— Мы можем заняться этим здесь.

Мэйзи ахнула:

— Я не буду заниматься с тобой сексом в саду. Нас в любой момент могут увидеть.

— Ты права — я очень ревнив и не хотел бы, чтобы другие мужчины видели твой оргазм.

— Ты так уверен, что это произойдет? — прошептала Мэйзи, боясь, что их услышат.

— Что именно? Секс или оргазм?

— И то и другое, — сердито ответила она.

— Ну, принуждать тебя я не имею права, но оргазм могу гарантировать.

Его нахальный тон нравился Мэйзи. Она закусила губу — ей не хотелось так быстро прощать его, но ее сердце забилось в предвкушении. И все же она не могла тут же броситься в его объятия. Сейчас он игрив и внимателен, но как долго это продлится? До следующего раза, когда она скажет «нет», не впишется в его график или потребует того, что он априори не может ей дать: настоящих отношений. Пришло время посмотреть правде в глаза и обозначить некие границы.

— Я тоже хочу быть с тобой, Алексей, но надо быть реалистами.

Реалистами? Ему не понравилось это слово из уст Мэйзи, хотя полчаса назад ему именно это и было нужно.

— Когда Костя привыкнет к новой обстановке, — продолжала Мэйзи, — мне придется уехать. Будет просто ужасно, если он начнет думать, что мы — его родители, а ведь именно так и случится, если… если я останусь в твоей жизни. — Мэйзи старалась вести себя разумно, ставя интересы ребенка выше своих, и понимала, что Алексей не будет с ней спорить. Но как же ей хотелось, чтобы он возразил!

Алексей молчал — вся его прежняя игривость куда-то делась.

— Ему нельзя смотреть на наши… проявления нежных чувств друг к другу, — проговорила Мэйзи, тщательно подбирая слова.

— Чувств?

— Я знаю, что это не чувства, а… просто секс. Но Костя слишком маленький и решит, что мы — его семья.

Алексей выругался по-русски. Он злился, но Мэйзи чувствовала — эта злость направлена не на нее, а, как ни странно, на него самого.

— Я не так уж глупа, и я знаю, как бывает в жизни. Странно даже то, что мы встретились, не говоря уж о том, что я оказалась здесь. Это произошло из-за Куликовых — мы оба скорбим о них. Мы вместе потому, что нас свела судьба. Просто произошло неизбежное.

— Согласен, это было неизбежно. — Алексей посмотрел на нее со странным выражением. — И каковы же твои условия?

Вопрос прозвучал жестко и по-деловому. Условия? Она понятия не имела, каковы ее условия.

— Что ты обычно делаешь, когда рядом с тобой оказывается женщина? Как все происходит?

— Я даю ей деньги, а если она действительно хороша в постели, дарю ей дополнительные подарки.

Мэйзи заморгала. Алексей понял — она никак не может поверить, что он не шутит.

— Неужели ты думаешь, что я так поступил бы с тобой? Послушай. — Он взял ее за руки. — Та кровать наверху — моя. Я никогда не привожу туда женщин. Это мое святилище.

— Никаких «гостей женского пола»?

— Лишь немногие — те, которые любят своих мужей. Я привожу сюда только членов семьи.

На мгновение Мэйзи испытала чувство причастности — хотя здравый смысл подсказывал ей, что Алексей имеет в виду Костю. Она здесь из-за Кости. Она — не член его семьи, и все же она оказалась первой женщиной, которую он привел сюда.

— Так что же мне делать? — Она хотела, чтобы вопрос прозвучал небрежно, но получилось жалобно.

— Не беспокойся. Тебе будет легко — будешь жить со мной, путешествовать и скрываться от папарацци. Они будут называть тебя «таинственной рыжеволосой девушкой», пока не раскопают информацию о тебе. А это рано или поздно произойдет — можешь забыть обо всех своих секретах. Так что если ты когда-нибудь грабила банк, лучше расскажи мне сейчас.

Мэйзи удивленно смотрела на него. Нет, он говорил серьезно.

— Никто не заинтересуется мной — я же не знаменитость.

— Все, что я делаю, вызывает интерес журналистов. Но, надеюсь, поскольку ты не знаменитость, больших проблем не возникнет.

  23