Особенно,... 
2 
С трудом вытащив гроб на середину комнаты, Арсений Павлович обнаружил что кот Василий повадился ссать туда.
– Наверное надо было окошко закрыть – Понял Арсений. – Вот тварь!
Долго гонялся за ним по квартире с веником, но не догнал. Тот выскочил на улицу.
Делать было нечего – вечером, Арсений Петрович тщательно помыл гроб, и поволок его на балкон – сушиться.
Колени подгибались… паркет чуть не проваливался под ногами… наконец – вот и перила балкона… ещё чуть-чуть… и он поставит его на попа.
Как вдруг стало легко. Совсем легко.
– Что -то не так… – догадался Арсений Павлович.
И увидел как гроб сам по себе переклоняется за перила.
– А-а-а! – Заорал он пытаясь удержать, но не смог…
Гроб полетел вниз.
Через несколько секунд с улицы раздался ужасный грохот удара об мостовую – он был таким сильным что даже жильцы с дома напротив выглянули в окна.
– Всё порядке!.. Всё в порядке! – Замахал им Арсений Павлович правой рукой. А левой – утирал себе слезы.
До утра он собирал доски и относил в квартиру.
Потом целый день пытался собрать его снова, но не получалось.
Даже тот, что был неокрашенным – теперь выглядел лучше.
Наконец младший сын решил хоть как-то помочь – предложил собрать из остатков скворечник.
А старший – соорудить полочки в ванную комнату.
Лакированные, дубовые.
Прошёл месяц, другой… Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло.
Оставалось лишь помириться с Надеждой Тимофеевной.
И он – не упустил свой шанс.
На её День Рождения – Арсений Павлович послал чудесный подарок, в большой коробке.
С волнением в душе открывала его Надежда Тимофеевна.
И затем долго рассматривала поворачивая разными сторонами.
Это была замечательная атласная подушка… с золотыми нитями.
– Вот гандон – Наконец прошептала она. – С гроба ведь… точно – с гроба.
По телефону – она долго что-то кричала ему в трубку…. а он оправдывался – мол, не пропадать же добру.
Наконец она послала его куда-то и бросила трубку.
На этом – в принципе и закончилась история.
Арсений Павлович – продолжал жить бобылём.
Надежда Тимофеевна – вышла замуж за другого пенсионера. Из соседнего подъезда.
Только скворечник – долго висел на дереве.
И радовал детей – когда оттуда выглядывали птички…
Это жизнь, детка
Перед тем как заняться сексом – я говорил с ней про литературу. Она хорошо разбиралась в современных авторах, особенно американских. Цитировала, указывала на их слабые и сильные места. Глаза её при этом пристально блестели, а речь становилась зажигательной – проглатывала слова, волновалась.
Кажется она действительно любит литературу.
– Забавно – Подумал я. Поцеловал её и затем обнял правой рукой, медленно положил на диван и навалился всей телом.
Её дыхание стало учащённым.
Наверное, я тяжёлый. Хотя раньше не думал про это…
Ногой раздвинул её ноги и протиснулся туда.
– Вот и все… теперь ты их не сожмёшь.
А значит то чего хотел я – теперь рядом.
Это раз.
Осталось лишь вытащить – у себя из ширинки.
Это два.
Что я и сделал тут же – левой рукой которая была свободной.
Какая к черту американская литература?
Ха -ха -ха!
У неё строгие глаза. Сейчас – глядит мне в лицо. Пристально и внимательно. А я – в её.
Мне осталось лишь двинуть тазом. Вперёд.
Только не знаю только… плавно или резко?
Да ещё – её глаза… что в них не так?
Гляжу в них и мурашки по спине… как будто говорят мне – дебил дурной. Я же думала ты культурный. А ты со свои х..м – трясёшься сейчас возле моих трусов.
От нетерпения.
В её глазах – тоска.
Я знаю, наверное она мечтала о принце. Или о большой красивой любви.
Глядела вечерами в окно – сочиняла стихи.
А может просто, хотела быть лучше.
Нарожать идеальных детей.
Спасти мир. Планету.
Мой хрен плавно входит в неё… моему члену – тепло. А в её глазах появляется боль.
Нет, не физическая.
Какая-то другая…
А может, ты хотела стать режиссёром? Или поэтессой? Нести радость и светлое людям… А может – известным учёным? Журналистом?
Ночами сидела за учебниками – писала, конспектировала, постигала.
Радовалась когда тебя хвалили…
И ставила будильник – чтобы хоть немного поспать перед парами.
О чем ты мечтала тогда, скажи мне?
2 
