252 
Илейн почувствовала, как ее накрывает холодная пронизывающая волна. Ей хотелось убежать, но она не могла сделать этого. Как часто бывало и в Лайонел-Стейшн.
— Это наши гости, Зои и Томас Сайдблоссом, — перешла к представлениям супруга врача. Она казалась очень приветливой и заботливой, но иногда любила слегка посплетничать. Поэтому она торопливо продолжала говорить, пока Зои и Томас не присоединились к группе и не услышали ее слова.
— Мы привели их с собой, чтобы развеселить хоть немного. Очень суровая судьба, молодой человек был тяжело ранен при обращении с оружием, от него осталась лишь тень. А она его… хм… мачеха, поздняя любовь отца. И вот вчера ей довелось узнать, что ее супруг… Какая тяжкая доля! Идите сюда, Зои, милая моя, это те самые музыканты…
Зои и Илейн уставились друг на друга. На Зои было черное платье. Значит, она действительно знает… Конечно же, телеграф! Илейн сразу не поверила, что прислуга Сайдблоссомов не в состоянии связаться с ними.
— Ты… — Голос Зои был каким-то бесцветным. Казалось, она слегка подталкивает Томаса вперед в надежде, что он сосредоточится на миссис Мэттершайн и позволит ей обменяться парой фраз с Илейн. — Тогда я восхищалась тобой, ты знаешь об этом? Но ты… мы… Боже мой, нам нужно уходить отсюда!
Было такое впечатление, что Зои впала в такую же панику, как Илейн. Но ни та, ни другая не видели возможности изменить создавшуюся ситуацию.
— Мисс Кура-маро… Как это произносится, милая моя? И мисс Илейн Кифер…
Наверняка Томас ничего бы не заметил, если бы супруга врача случайно не назвала ее истинное имя. В принципе, друзья сошлись на том, что Илейн должна пока что оставаться Лейни Кифер, однако, судя по всему, миссис Мэттершайн решила, что Лейни — это слишком экзотично. Или было что-то такое в ней, вероятно аура страха, которую слишком хорошо знал Томас? И это выдало Илейн.
— Илейн? — Голос был тот же. Он задел глубочайшие струны души Илейн, заставил судорожно сжаться сердце. — Моя… Илейн?
И мужчина стиснул кулак на трости.
Илейн смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами, не в силах совладать с собой.
— Томас, я…
— Томас, нам нужно уходить! — спокойно произнесла Зои Сайдблоссом. — Мы ведь договорились забыть о прошлом. Мы все сожалеем о случившемся…
— Может быть, это ты хотела забыть о прошлом, Зои, красавица моя! — В последних словах прозвучала отчетливая угроза. Томас Сайдблоссом выпрямился, насколько вообще был на это способен. Для большинства людей вид у него был не очень угрожающий, но Илейн отпрянула, беспомощно взмахнув руками. Казалось, будто Тима и времени, проведенного в Греймуте, никогда не было. Перед ней стоял Томас, и она принадлежала ему…
— И ты! — Он повернулся к Илейн и пронзительно уставился на девушку, словно видел ее так же четко, как тогда. — Но я ничего не забуду, возлюбленная моя Илейн! Мой отец ищет тебя, видишь ли… или искал тебя, сейчас он вроде как мертв. Может быть, ты и к этому имеешь отношение, а, ведьма?
Тем временем вокруг Илейн, Зои и Томаса собрались люди. Они наблюдали за его вспышкой гнева, видели бледную как смерть девушку и молодую женщину, которая отчаянно пыталась увести его прочь.
— Томас, пойдем.
— В конце концов я все же нашел тебя, Лейни…
Слово скатилось с его языка, словно подстегивая аппетит. Он сделал неуверенный шаг в сторону Илейн.
— И я заберу тебя. Не сегодня, не завтра, Лейни, а когда мне будет удобно. Жди меня, Лейни… как тогда, помнишь? Твое белое платье, такое милое, такое невинное… Но уже тогда было противоречие. Одни сплошные противоречия…
Илейн дрожала всем телом. Страх полностью парализовал ее. Если бы он захотел забрать ее сейчас, она пошла бы с ним… или еще раз выстрелила из пистолета. Но оружия у нее не было. Илейн беспомощно подняла руки.
Но тут раздался глухой звук; это была с трудом материализовавшаяся музыка из другого мира, которая разрушила напряженную тишину, повисшую между Лейни и Томасом. Что-то подобное шепоту и стону одновременно. Громкий, хриплый угрожающий голос…
Илейн никогда прежде не слышала такой музыки. Но, конечно же, инструмент узнала. Голос духов пекорино.
Кура играла сосредоточенно, извлекая протяжные жалобные звуки, которые постепенно убыстрялись и становились все страшнее. Если судить по человеческому восприятию, звуки должны были стать более пронзительными, но они стали полыми, пугающими. И они окружали Куру, словно призрачная аура. Илейн встала рядом с Курой, потом между ней и Томасом Сайдблоссомом.
252 
