Последние отзывы

  167  

– Он должен знать его, если живет в этой стране! И если он – наполовину индиец.

Патриция почувствовала, что выдохлась.

– Беда в том, что он никогда не сможет покинуть эту страну. И никогда не станет белым.

– Господи! – Джейсон закрыл лицо руками. – Неужели мои жена и сын мертвы?!

– Эти туземцы способны выбраться из любой переделки. Это же их страна, – пробормотала Патриция.

– Страна, в которую мы влезли без спроса!

Последующие дни выдались напряженными и тревожными. Джейсон пытался узнать о судьбе Ратны, но, во-первых, почти все оборонявшие форт солдаты и офицеры погибли, во-вторых, никто из уцелевших не помнил, чтобы на территории появлялась индианка с ребенком.

Живущие за пределами военного городка индийцы шарахались от Джейсона и не желали отвечать на вопросы. Едва ли кому-то из них было что-то известно о Ратне.

И она, и Айрон могли погибнуть при взятии форта, а их тела – сгнить в какой-нибудь канаве. Джейсон чувствовал, что никогда не узнает правды.

Подать объявление в газеты? Но Ратна не читала газет. И едва ли обращалась в военное ведомство. Индия настолько велика, что искать ее следы, не имея никакого ориентира, было просто бессмысленно.

Минуло несколько недель. Патриция напрасно пыталась завлечь сына приглашениями на приемы и балы. Джейсон замкнулся в себе и не желал никого видеть. Все происходящее в английском обществе казалось ему напыщенным и фальшивым.

Мать надеялась, что это дело времени, да и Глория Финч тоже уверяла, что так и будет. А потом Патриция получила письмо.

Собственно, оно было адресовано не ей. Просто однажды утром, после того как Джейсон ушел на службу, ее окликнула миссис Финч. Перегнувшись через ограду, она махала каким-то конвертом.

– Это письмо, – сказала она, когда Патриция приблизилась к границе их участков, – пришло в городок вчера. Мне удалось его перехватить. Возможно, там что-то неожиданное для вас. Будет лучше, если вы прочитаете его первой.

Патриция повертела письмо в руках. Супруга полковника Финча не собиралась уходить, вероятно полагая, что послание будет вскрыто в ее присутствии. Хотя, вполне возможно, она уже распечатывала конверт, а потом заклеила снова.

При некоторых обстоятельствах миссис Блэйд умела проявлять завидное упрямство и не позволяла командовать собой.

– Здесь стоит имя моего сына, – твердо произнесла она.

Миссис Финч хитровато прищурилась.

– Боюсь, если вы не заглянете в письмо, вам придется об этом пожалеть.

Резко повернувшись и не поблагодарив, Патриция ушла к себе. Пройдя в гостиную, опустилась в кресло и задумалась. Конверт был изрядно потрепан и испещрен штампами. Письмо пришло из Бенареса, из тамошнего военного ведомства. Что могло содержаться в послании? Почему-то мысль об этом наполняла ее душу тревогой. Дело было даже не в намеках миссис Финч, а в неведомом предчувствии.

Взяв ножичек, Патриция вскрыла конверт так, чтобы потом его можно было заклеить.

Ее сердце билось взволнованно и гулко. В послании кратко и сухо сообщалось о том, что капитана Джейсона Блэйда разыскивает его супруга, ныне проживающая в Бенаресе.

Патриция глубоко вздохнула. Значит, индианка жива! Это принесло ей и разочарование, и облегчение. Отныне она была свободна от груза вины за то, что бросила Ратну и Айрона в форте, но, с другой стороны, если индианка снова окажется здесь, их семья будет изолирована от местного общества.

А ведь все было так хорошо! Патриция сама ходила за покупками и готовила сыну английскую еду. В комнатах больше не витал запах специй, розового масла и сандала, и в глазах не рябило от ярких тряпок. По вечерам они с Джейсоном сидели на веранде вдвоем за чашкой чая и любовались закатом. Потом – естественно и незаметно – в доме могла появиться скромная белая девушка, а позже и дети, которым можно передать имя и семейные традиции.

Весь день Патриция не находила себе места. Ее терзали сомнения и, в известной мере, совесть. Под вечер она решила, что отдаст письмо сыну. В конце концов, это была его жизнь.

Джейсон пришел домой позже обычного. В последнее время он нередко задерживался на службе, но не потому, что мечтал о карьере, а потому, что дома его не ждали ни жена, ни сын.

Пока он умывался, мать собрала на поднос чай и поджаренный хлеб с кусочками бекона. Она заметила, что загорелое лицо сына словно покрыто слоем пепла. Он выглядел привычно собранным, но под этой собранностью таились подавленность и тоска.

  167