Особенно,... 
9 
Она попыталась улыбнуться. При виде ее робкой улыбки сердце Линка сладко заныло. Впервые он сумел как следует рассмотреть красивую линию ее рта, пухлые чувственные губы. Под его взглядом она зябко передернула плечиком.
— Сейчас я все устрою. Возвращайтесь на яхту, а потом… потом вы переговорите с вашими друзьями.
Говоря так, он был убежден, что здесь у нее нет друзей, и она не собирается никому звонить. Он желал лишь получить от нее вразумительное объяснение случившегося, и именно сейчас. Он заметил, как она заколебалась, глядя ему в глаза. Казалось, она прикидывала разделявшую их дистанцию, взвешивая свои возможности для побега.
Он понял, о чем она думает, но был абсолютно уверен, что бегство будет безуспешным. Пожалуй, она сама пришла к такому же выводу и поэтому покорно взобралась на палубу.
Она терпеливо ждала, пока он возился с телефоном. Затем приблизилась к нему.
— Я вернусь через минуту. Схожу в душевую за полотенцем. Волосы еще не совсем высохли.
Он согласно кивнул и снова занялся переговорным устройством, ожидая ответа телефонистки. Затем назвал нужный номер. Через минуту в микрофоне раздался мужской голос.
— Привет, Джимми, — догадался он. Джимми был владельцем мастерской, где Шейла заказывала паруса для яхты. Он попросил позвать к телефону Шейлу. Отсчитывая секунду за секундой, он стал беспокоиться. Его гостья слишком долго отыскивала сухое полотенце. В это мгновение в микрофоне раздался сухой шорох и треск.
— Линк? Ты в порядке? Как здорово, что я тебя слышу.
Звонкий, такой родной голос сестры вызвал у него улыбку.
— Да, да. Это я, моя маленькая. Нашелся.
Какой-то звук, донесшийся с палубы, заставил его обернуться. Нет, в дверях ее не было.
— Ты где? Никаких неприятностей? — звучал в микрофоне голос Шейлы.
— Я на яхте.
— Ничего не случилось? Я уже давно жду твоего звонка. Слушай, я сейчас же примчусь.
— Большой необходимости нет. Просто… просто яхта дала небольшую течь. Я расскажу об этом позже.
— Ой!
Он усмехнулся.
— Что означает твое «ой»?
— То же, что и твое «я расскажу об этом позже», — сказала Шейла. — Это означает, что были неприятности.
— Перестань, малышка. — Он понял, что чуточку переборщил. — Проклятье, — прошипел он в микрофон.
— Что, что?
— Подожди минутку. — Он положил микрофон на столик и сделал несколько шагов в направлении к главной каюте. Дверь в нее была заперта. Он подошел к другой двери, нажал на ручку. Но и эта дверь не открывалась. Он в сердцах плюнул и полез через люк, чтобы выбраться на палубу. Быстро побежал к душевой, пытаясь отыскать странную гостью. Но ее нигде не было. Зато горловина переднего люка оказалась широко открытой. Для его плотной фигуры этот люк был слишком узок, зато для хрупкой русалки проскользнуть в него не составляло никакого труда. Он наклонился над горловиной, пытаясь разглядеть, что там внизу. Ему удалось увидеть пустую каюту и вторую дверь, которая, как и люк, была распахнута настежь.
Русалка исчезла.
3
— Ну и что же?
Шейла, протягивая брату чашку горячего кофе, смотрела на него с недоверием. Он, Шейла и ее муж сидели в уютной, со вкусом обставленной столовой их собственного дома, расположившегося на высоком берегу. Из окна они могли любоваться безбрежным простором Тихого океана.
Наблюдая за Шейлой, Линк размышлял о том, что замужество сестры подействовало на нее весьма благотворно. Она стала более спокойной, уравновешенной, хотя внешне никак не изменилась — такая же стройная, крепко сбитая, прекрасно владеющая своим сильным и красивым телом.
По его мнению, она представляла собой тип женщины, которую любят до обожания, а ей вроде бы до этого нет дела. Что же касается ее мужа, Коннора Макквайда, то он находился в состоянии восторженной влюбленности в свою жену с первого дня их венчания. Но будучи человеком сдержанным, внешне лишенным эмоций, старался не показывать своих восторгов. С тех пор как он стал мужем Шейлы, Кон превратился для него более чем в друга, он стал братом. Линку всегда доставляло удовольствие находиться в их обществе.
— А что я могу еще добавить? — сказал Линк, отвечая на вопросительное восклицание Шейлы.
Из своего кресла он следил за тем, как сестра вернулась на диван и уселась рядом с мужем, закинув ногу на ногу. Рука Кона нежно легла ей на плечо. Он ласково ее поглаживал, словно баюкал утомившегося ребенка. Шейла чуть отодвинулась, небрежно отбросила прядь волос, упавшую на лоб, и тут же заняла прежнее положение. Перстень с большим изумрудом взорвался радужными искрами в лучах заходящего солнца.
9 
