Последние отзывы

  27  

— Вы напрасно пришли. Зря только теряете время.

— Да, знаю, — усмехнулся он. — Ты не умеешь готовить японские национальные блюда.

Саманта поперхнулась.

— Вы не способны говорить серьезно?

— Я стараюсь.

— Боже мой! — она воздела глаза к небу. Ей хотелось говорить с ним совсем не так, и он знал это. — Мистер Патнем…

— Мэтт.

— Мистер Патнем! — она упрямо покачала головой. — Что вам от меня нужно?

— Зайдем куда-нибудь посидеть, и я тебе скажу.

— Нет, — возмутилась она, — с меня довольно! Я не хочу с вами разговаривать.

— Я в это не верю.

Саманта беспомощно всхлипнула. Их пререкания на обочине чересчур затянулись. Машины мчались мимо нескончаемым потоком, и любая из них могла оказаться машиной Пола или кого-нибудь из ее знакомых. Как она станет потом объяснять поведение своего собеседника?

— У вас что, совсем нет совести?

— Ты о чем?

— О том, что я помолвлена и скоро выхожу замуж! — с вызовом бросила она. Я знаю, в вашей среде на такие вещи смотрят по-другому, но в моей — если девушка собирается замуж за одного, она не станет крутить с другим!

Мэтью нахмурился:

— А почему мы считаешь, что в моей среде по-другому?

— Потому что так и есть. — Саманта запнулась. — Я… я вас видела с той женщиной. С мисс Мейнверинг.

— Да? — казалось, он не понял. — Ну и что же ты видела?

Саманта почувствовала, что краска заливает ее щеки.

— Скажем так: я видела, что вы друг другу не чужие.

— Так и есть, мы не чужие. — Мэтью тяжело дышал. — Было время, когда Мелисса рассчитывала выйти за меня замуж. Тебе от этого легче?

— О! — Саманта ощутила внезапную слабость в коленях. — Я понимаю.

— Неужели? Сомневаюсь в этом. — Теперь он говорил насмешливо. — Послушай, мне нужно выпить. Поедем со мной.

Саманта закусила губу.

— Я не пью за рулем.

— Ну, выпьешь лимонад.

Это прозвучало почти резко. Он терял терпение, она поняла это по выражению его лица. Ей достаточно продолжить в том же духе, и ему это надоест. Он поймет, что она не такая, как Мелисса Мейнверинг. У нее есть принципы. Но, Боже мой, сколько в нем самодовольства!

— Сэм, прошу тебя!

Откровенная мольба в его голосе обезоружила ее. Она хотела прогнать его, хотела поступать только правильно, доказать, хотя бы себе самой, что ничего в ней не изменилось. Но это было не так. Она стала совсем другой, и глупо было отрицать это. Прежней Саманты больше нет.

Горькая для нее правда состояла в том, что, несмотря на все свои принципы, ей ужасно хотелось принять приглашение Мэтью. Она чувствовала, что, если откажет ему сейчас, он больше никогда и никуда ее не позовет. Это ее последний шанс. Что, в конце концов, особенного в том, что он разок угостит ее лимонадом? Как он правильно заметил, когда приходил в прошлый раз в кафе, не в постель же он ее тащит!

— Хорошо… — сказала она, раскаиваясь в своей слабости.

— О’кей. — В его голосе послышалось облегчение. Она наконец поняла, что он к отказам не привык. — Я оставил машину за углом.

— Машину? — удивилась Саманта. — Вы хотели выпить, или мне послышалось?

— Ну да, так и есть.

— При чем здесь тогда машина?

— А ты думаешь, мы пойдем в один из этих пабов на Хай-стрит? — поморщился он. — Ну, раз ты так хочешь, — пожалуйста.

Саманта знала, что пабы в этом районе пользуются дурной славой. Не дай Бог, кто-нибудь увидит ее там с Мэтью Патнемом. Она тогда будет скомпрометирована вдвойне.

— Мне все равно, — сказал он, видя ее расстроенный взгляд, — выбирай сама, ты все здесь знаешь лучше, чем я.

— Лучше поедем куда-нибудь в другое место, — пробормотала она еле слышно.

На улице за углом был затор, не в последнюю очередь образовавшийся благодаря черному «Порше», припаркованному так, что он загородил добрую половину улицы. Из-за этого машины, сворачивавшие на Хай-стрит, вынуждены были выезжать на встречную полосу.

— Кто же так ставит машину, — укоризненно сказала Саманта.

Мэтью изнутри открыл дверцу, и она проскользнула в машину, моля Бога о том, чтобы ее не увидел кто-нибудь из знакомых. Похоже, оправдаться ей будет трудно.

«Порше» тронулся с места, вписавшись в поток. Саманта, негодующе хмыкнула. Что я здесь делаю? — думала она, — рискую всем неизвестно ради чего.

— Согласен, такая машина — дань условности, — отозвался Мэтью, думая, что ее недовольство связано с автомобилем, — но она не моя, а Роба, моего… приятеля. Он обожает подобные атрибуты благополучия, а я — нет.

  27