11 
Линда отбросила эти мысли и вернулась к действительности. Джеймс стоял перед ней аккуратный и подтянутый, в черном свитере и отутюженных черных брюках. Ей стало неловко за свой растрепанный вид. Ее джемпер и джинсы были далеко не новыми. И еще эта привычка отбрасывать рукой спадавшие на лицо длинные волосы. Ей не мешало бы причесаться.
– Здравствуй, Джеймс. – Она заставила себя улыбнуться. – Не знала, что ты уже приехал. – В ее словах сквозил упрек, ведь она хотела поговорить с ним как можно скорее.
– Вижу, – выразительно посмотрел он на Прескотта.
Линде стало жалко своего молодого приятеля.
– Большое спасибо, что ты привел Мэнди домой. Я думала, это сделает Энн или Мейсон.
Выходит, Джеймс весь день провел с ее семьей. Он и теперь умудрился стать хозяином положения.
– Я зашел к твоей матери: хотел поговорить с Мейсоном о делах. Вечером они с Энн собираются к священнику, по-моему, чтобы договориться о свадьбе. Поэтому Мэнди привез домой я.
Логичный. Методичный. Расчетливый. Холодный. Такие слова как нельзя лучше характеризовали этого человека.
Линда невольно вздохнула, слегка пожав плечами. Она снова оправдывалась.
– Это очень любезно с твоей стороны…
– Я пригласила дядю Джеймса выпить с нами чаю! – прощебетала Мэнди, дергая его за руку и глядя на него с обожанием.
В последнее время девочка стала очень гостеприимной. Казалось, в школе у Мэнди просто бесконечное число друзей. Но Джеймса никак нельзя отнести к ее школьным друзьям. Пока он не играл заметной роли в жизни дочери, Линда спокойно относилась к его визитам, которые он наносил время от времени. Но сегодня, вернувшись из Штатов, он сразу отправился к Мэнди. Линде это совершенно не нравилось.
– Если, конечно, мы не опоздали… – прервал ее размышления голос Джеймса.
Он взглянул на остатки ланча на столе. Было видно, что они ели еще днем – хлеб уже начал подсыхать. Но Джеймс как бы не заметил этого.
Кэрол знала по опыту, что Линде лучше не мешать, когда она работает. Именно поэтому сегодня она не заходила в гостиную.
– Я скажу Кэрол, чтоб она здесь убрала. – Линда повернулась к Прескотту. – Ты останешься пить чай? – Это была просьба. Ей так не хотелось оказаться наедине с разозленным Джеймсом. Но Прескотт был волен остаться или спастись бегством.
– К сожалению, на этот вечер у меня назначена встреча, – извинился Прескотт. Он только что это выдумал – она была совершенно уверена.
– Мистер Трентон! – поклонился он и шагнул к Линде, чтобы как обычно поцеловать ее в щеку. Но его остановил зловещий взгляд прищуренных черных глаз. Смешавшись окончательно, Прескотт нервно улыбнулся.
– Линда. Мэнди.
Он наконец добрался до прихожей, и через несколько секунд звук хлопнувшей двери известил о его уходе.
– Мистер Трентон! – с презрением повторил Джеймс. – У тебя все любовники так вежливы с твоими родственниками?
Линда на минуту растерялась. Он снова застал ее врасплох, напав внезапно. Но сейчас их слушала Мэнди.
– Я тебе еще раз повторяю: Прескотт – не любовник. – Она указала взглядом на Мэнди. – А ты мне не родственник, – твердо добавила она.
– Разве? – Он удивленно поднял брови. – Я дядя Мэнди и потому родственник тебе.
Сводный брат умершего мужа! Будь на месте Джеймса кто-нибудь другой, она, возможно, посчитала бы его родственником. Но Джеймс! Она никак не могла преодолеть свою неприязнь, которую, впрочем, он сам в ней поддерживал. Зачем? Совершенно непонятно.
О его личной жизни Линда знала мало и после того, как Джеймс вернулся в Англию и стал главой их компании. Майкл, отец Стива и Джеймса, мало рассказывал о своем младшем сыне, когда она приезжала с Мэнди к нему в гости. Вряд ли трещина в их отношениях, появившаяся еще до отъезда Джеймса и просуществовавшая все эти годы, сама собой исчезнет. Конечно, сейчас Майкл постарел, ослаб и большую часть времени проводил в одиночестве в своем беркширском доме. Ему было за семьдесят, и, хотя выглядел он неплохо, годы брали свое. Тем более стоило помириться с отцом…
– А что такое «любовник»? – прервала Мэнди размышления матери.
«Спрашивай, если не понимаешь», – всегда говорила Линда своей дочери. Теперь надо держать ответ.
– Почему бы тебе не спросить об этом дядю Джеймса, дорогая, – весело предложила она, с облегчением заметив стоящую в дверях Кэрол, – пока я буду помогать Кэрол готовить чай?
Она одарила Джеймса самодовольной победной улыбкой и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Конечно, это ребячество. Но он заварил кашу, пусть ее и расхлебывает.
11 
