35 
– Ты права, – согласился он. – Чаще всего я лишь разогреваю здесь еду в жестянках, но вообще предпочитаю есть в ресторанах.
– Жаль, – повторила Глэдис. – Я что угодно отдала бы за такую кухню. – Она любовно провела ладонью по гладкой поверхности стола.
– Что угодно? – быстро спросил Джозеф. Голос его прозвучал необычно.
– Почти. – Глэдис опустила глаза. – Ну хорошо, – бодро добавила она через секунду, – пора начинать. Когда прибудут гости?
– В половине восьмого. Блюда из ресторана уже доставили, тебе осталось лишь накрыть на стол. Может, мне тоже нужно что-нибудь сделать?
Да, хотелось ответить Глэдис, обними меня, скажи, что любишь, и попроси соединить с тобой мою судьбу.
– Нет, – покачала она головой и завязала сзади тесемки фартука. – Ты очень поможешь мне, если не будешь мешать.
Джозеф усмехнулся.
– Что ж, тебе виднее.
Глэдис расставила на столе серебряные приборы и бокалы из тонкого стекла, поставила в центре вазочку с цветами и проверила, позаботился ли Джозеф о вине.
Когда все было готово, Джозеф повел ее наверх.
– Ты можешь пользоваться моей комнатой, – сказал он, открывая дверь одной из спален, в которой преобладали все оттенки слоновой кости в сочетании с белым. – Там ванная, – кивнул Джозеф на дверь справа. – Разложи кое-где свои вещи, чтобы создалось впечатление, что ты здесь как дома. Габриела может проявить любопытство.
Когда он ушел, Глэдис огляделась в надежде найти какие-нибудь мелкие детали, которые помогли бы лучше понять его характер. Но здесь не было ни фотографий в рамочках, ни милых безделушек, и ее взгляд поневоле остановился на широкой кровати. Очевидно, только в постели можно было бы проникнуть в душу Джозефа, раскрыть его потаенные качества. Не успела она до конца осознать, о чем думает, как ее с ног до головы окутала жаркая волна желания. Глэдис вдруг захотелось забраться на красивое покрывало и лечь на мягкие подушки, которых касалась голова Джозефа.
Взглянув на часы, она обнаружила, что еще только шесть вечера. Времени до прихода гостей было предостаточно. Ничего страшного не произойдет, если я отдохну минут двадцать, подумала Глэдис. Я не буду спать, только полежу чуть-чуть…
Она стянула джинсы и в нерешительности присела на край кровати, затем легла на спину, со вздохом облегчения вытянув длинные стройные ноги. В глаза ей светило солнце, и она прикрыла их рукой. Какая удобная кровать! Вот если бы можно было протянуть руку и дотронуться до Джозефа, засыпать и просыпаться в его объятиях…
Глэдис не заметила, как погрузилась в сон. Пробудилась она от того, что почувствовала, как кто-то нежно поглаживает ее по плечу. Глэдис потянулась, улыбаясь в полудреме, и убрала руку с лица.
– Глэдис… Глэдис, просыпайся!
– Джозеф? – В ее зеленых глазах все еще таилась дремота.
– Лучше просыпайся, Глэдис, иначе я не отвечаю за последствия. – На губах Джозефа задрожала улыбка.
Она по-детски потерла глаза кулачками.
– Что случилось?
– Ты уснула. – Джозеф встал с кровати. На нем были черные брюки и накрахмаленная белая рубашка. Его волосы еще хранили влагу после душа.
Глэдис вдруг до боли захотелось поцеловать гладко выбритую щеку Джозефа, расстегнуть пуговицы, прижаться губами к его обнаженному телу и услышать, как бьется сердце.
– Который час? – спросила она непривычно высоким голосом, испугавшись своих мыслей.
– Без четверти семь.
– Семь?! Почему же ты не разбудил меня раньше?
– Ты так сладко спала… Я подумал, что ты очень устала, – пояснил он.
– Я вообще не собиралась спать, – начала было оправдываться Глэдис. – У меня устали ноги…
– Ничего страшного, – улыбнулся Джозеф. – Кровати для того и существуют, чтобы на них спать… и заниматься кое-чем еще.
Его взгляд скользнул по ногам Глэдис, и она залилась алой краской смущения, вдруг осознав, что лежит полуобнаженная.
– Я… лучше пойду приму душ, – пробормотала Глэдис, поднимаясь с постели и стараясь как можно ниже опустить майку, чтобы прикрыть трусики.
– Сначала помоги мне застегнуть запонки, – попросил Джозеф.
Она взяла с его протянутой ладони золотые запонки и склонилась над манжетой, остро ощущая интимность этого мгновения. Одна лишь майка и кружевные трусики служили плохой преградой для притягательной силы мужского тела. Руки Глэдис дрожали, она с трудом справлялась со своей задачей. Джозеф, напротив, был совершенно спокоен. Да он и внимания не обращает на то, что ты стоишь так близко, сказала себе Глэдис, принимаясь за вторую манжету.
35 
