Особенно,... 
7 
Спустя два часа молодые люди добрались до Паки и стали на якорь. Был уже полдень. Прямо с борта Андрос забросил удочки. Сначала попадалась мелочь, которую он отпускал обратно в море. Потом поймал несколько сардин и немного красной кефали. Они порезали кефаль на куски, оставив сардины целыми, и жарили все вместе. К рыбе полагался салат, приготовленный Марион. Зелень в деревянном блюде она полила соком целого лимона. Нарезала хрустящего хлеба, который так благоухал, что у нее потекли слюнки.
Обедали они на палубе. Вкуснее этой рыбы Марион никогда ничего не пробовала. Она не представляла, что сардины могут оказаться таким изысканным блюдом. Чайкам, слетавшимся на запах жареной рыбы, почти ничего не досталось.
После белого овечьего сыра дошла очередь до персиков. Крупные, с желтой мякотью, плоды истекали соком. Андрос приготовил кофе в старом видавшем виды кофейнике. В Греции кофе пьют из крошечных чашечек, очень густой, черный и приторный, как сироп. Но Андрос сварил кофе по-французски, тоже черный, но без сахара.
Марион выпила свою порцию и откинулась на подушки. В тени тента, служившего защитой от безжалостного полуденного солнца, ей захотелось прикрыть глаза.
— Уж не собираетесь ли вы заснуть, а? — поинтересовался Андрос.
— Звучит очень заманчиво, — отозвалась Марион с улыбкой.
Он ласково засмеялся и кончиком пальца провел по ее щеке.
— Часа через полтора мы должны быть на пути домой. Иначе по прибытии обнаружим, что ваш отец уже забил тревогу. Если вы устроите себе сиесту, у нас не будет времени для высадки на Паки.
Марион зевнула, едва ли понимая, о чем говорил Андрос.
— Что?
— Хотя мы всегда можем сюда вернуться, — пробормотал он. — Если отправиться в путь пораньше, к десяти уже сойти на берег, то можно пообедать в одной из таверн острова Паки.
— Это было бы замечательно, — прошептала Марион, прикрыв глаза золотистыми ресницами.
Она погрузилась в блаженный сон и проснулась, разбуженная криком чайки. Ее голова лежала на плече Андроса, рукой он обнимал ее за талию. Она пошевелилась, и он посмотрел на нее сверху. Их лица почти соприкасались. Марион видела темное сияние его выразительных глаз.
— Боюсь, пора возвращаться, — сказал он, и она не смогла удержать вздох разочарования.
— Думаю, надо…
— Я тоже хотел бы, чтобы этот день никогда не кончался, — нежно сказал Андрос.
Сердце Марион радостно забилось.
Он медленно наклонился к ней, а она потянулась к нему навстречу. Их губы слились в сладостном, неторопливом, ласковом поцелуе. Она почувствовала, как рука Андроса легла ей на грудь. У Марион перехватило дыхание.
Оторвавшись от губ Марион, Андрос сказал с улыбкой:
— Я не слишком тороплю события? Не беспокойтесь, я приноровлюсь к вашему шагу и пойду вперед так медленно, как захочется вам. — Он умолк, затем заговорил приглушенным, смущенным голосом: — Марион, я, наверное, сошел с ума, но мне кажется… Нет, чтобы в наше время, в наши дни… Не верю…
Недоумевая, она переспросила:
— Что? Что?
Андрос продолжал смотреть на нее странным, недоверчивым взглядом.
— Ты так прекрасна, Марион, и для тебя это не секрет. И конечно, я не первый мужчина, который восхищается твоей красотой. Но у меня такое ощущение, что ты… невинна. Скажи мне, что я не прав. Дело не в том, что от этого что-то меняется. Но ты совершенно не похожа на большинство девушек, которых я встречал…
Марион в смятении вскочила, покраснев до корней волос.
— Да… То есть нет… Я не…
Заметив ее волнение, Андрос поспешил перевести разговор на другую тему.
— Может быть, двинемся в обратный путь? Он поднялся и начал освобождать палубу.
Одного нажатия кнопки оказалось достаточно, чтобы убрать тент в гнездо на крыше рулевой рубки. Подушки, на которых они сидели, опустились в специальный ящик. Подняв якорь, они отплыли. Попутный ветер усиливался. Яхта шла на хорошей скорости.
Пока они плыли до Корфу, Марион вымыла посуду и расставила на камбузе все по местам. Она снова и снова вспоминала сказанные им слова. Неужели он на самом деле считал, что она имела любовную связь? Конечно, надо признать: многие ее подруги смело экспериментировали со своими ухажерами. Но большинство молодых людей ее возраста не очень-то спешили забраться в чужую постель.
Они стали на рейде в гавани Корфу. Багряник, или Иудино дерево, как его здесь называли, густо разросшийся на берегу, бросал пятнистую тень. Они забрали мотоцикл из близлежащего гаража, где Андрос оставил машину на техническое обслуживание.
7 
