Последние отзывы

  16  

— Заткнись, — прервала его Джорджия, зашнуровывая дрожащими руками ботинки и вдевая при этом шнурки не в те дырки. — Лично я иду завтракать, а ты делай что хочешь.

Она буквально вывалилась из палатки, ударившись при этом о камень. Погода стояла великолепная, но это еще больше вывело Джорджию из себя. Ее настроению больше бы соответствовали гроза и проливной дождь, но никак не чистое голубое небо цвета глаз Конрада. К черту все! Она с размаху ударила кулаком по траве. Если бы только можно было вернуться на час назад, она никогда не повторила бы подобной глупости.

Время вернуть, как известно, нельзя, а вот притвориться, будто ничего не случилось, женщине вполне по силам, что Джорджия и сделала.

День тянулся бесконечно долго. Демонстративно усевшись как можно дальше от палатки, Джорджия читала книгу. После обеда она долго гуляла, стараясь стереть из памяти неудачную попытку заняться любовью.

Все вокруг как будто нарочно напоминало ей о Конраде. Отполированные ветром прожилки на известковых скалах были такими же черными, как его волосы. Созданные эрозией извилистые трещины напоминали ей очертания его плеч. Раскаленный за день воздух обжигал кожу так же, как рано утром обжигали ее взгляд и прикосновения Конрада. Куда бы Джорджия ни пошла, всюду ее преследовали воспоминания о сегодняшнем утре. Она просто не представляла себе, как проведет еще одну ночь в палатке вместе с этим мужчиной.

Почему-то ничего подобного не испытывала она ни с Эндрю, ни с Уорреном, лишившим ее девственности еще на втором курсе университета. Надо отдать ему должное, он сумел сделать это совершенно безболезненно, но ничего больше в ее памяти не оставил. Всем своим существом Джорджия чувствовала, что, если бы их любовное утро с Конрадом состоялось, оно стало бы незабываемым событием в ее жизни.

Так и не успокоившись, она направилась назад. Конрад старательно шагал взад и вперед перед палаткой, разрабатывая раненую ногу. Судя по всему, уже завтра он будет в состоянии уйти отсюда.

Стараясь не обращать внимания на вопросительные взгляды, которые он красноречиво бросал в ее сторону, Джорджия разогрела на плитке тушенку, добавила сушеные овощи, а затем приготовила из полуфабрикатов бисквиты.

— Ужин готов, — довольно невежливым тоном объявила она.

Конрад подошел, прихрамывая, и взял наполненную доверху тарелку с едой. Ел он молча, что еще больше вывело ее из себя.

— Спасибо, — поблагодарил он Джорджию, закончив ужин. — Было очень вкусно.

Звуки его голоса заставили ее внутренне вздрогнуть. Успокойся, приказала себе она. Будет ли он молчать или начнет красноречиво выступать, я все равно должна оставаться холодной как мрамор.

— Пожалуйста, — ледяным тоном ответила Джорджия.

— Эту ночь я буду спать под открытым небом, — сказал Конрад.

— Нет, не будешь. — Джорджия недовольно взглянула на него. — Не для того я возилась с тобой все эти дни, чтобы ты загнулся от укуса гремучей змеи.

— Я не видел еще ни одной змеи, — возразил Конрад.

— А я видела, и сразу двух. Они любят сырость, и как раз под нашим выступом есть такое место.

— Знаешь, я уже с трудом переношу твою манеру приказывать, — взорвался Конрад.

— Назови хоть одного мужчину, которому бы это нравилось, — парировала Джорджия. — Вот доставлю тебя в Пуэбло, и делай что хочешь, а пока я за тебя в ответе, изволь прислушиваться к моему мнению.

Она увидела вспыхнувшую у него в глазах ярость и отдала должное его самообладанию.

— В таком случае предлагаю перемирие, — стараясь говорить как можно мягче, предложил Конрад. — В конце концов, мы два взрослых разумных человека, а не вздорные подростки, ссорящиеся из-за каждого пустяка.

— К черту перемирие! — возмутилась Джорджия. — Не хочу спать в одной палатке с человеком, который не желает делить ее со мной.

— Прекрасно! — непонятно что имея в виду, ледяным голосом ответил он, и лицо его стало каменным. — Лично я иду спать.

Через секунду Конрад исчез в палатке. Опустившись на землю, Джорджия машинально начала мыть тарелки, тупо наблюдая за тем, как в тазике с водой возникают и тут же лопаются мыльные пузыри. Признаться, весь день она вела себя, как малое капризное дитя, и вот теперь осталась одна. Но как еще могла она поступить? Никогда раньше она не оказывалась в подобной ситуации и не знала, что должна делать в таких случаях женщина. Как следовало ей обращаться с мужчиной, один вид которого заставляет ее вспоминать те блаженные утренние часы, когда они лежали, обнявшись, испытывая непреодолимое желание любить друг друга?

  16