Последние отзывы

  34  

Агнес обмотала поводья вокруг ветви ближайшего дерева.

— Подумаешь.

— Этим конем трудно управлять!

— Этот конь сейчас мирно щиплет травку у ручья, и я, как видишь, совершенно цела.

— Не уступаешь ни на дюйм, да? — проговорил Гаролд сквозь зубы.

— Уступаю, но не там, где ты считаешь нужным.

Потревоженные ветерком кленовые листья, кроваво-красные и пламенно-рыжие, кружились у нее за спиной. Агнес была одета в клетчатую рубашку, заправленную в тесно облегающие джинсы; ее кожаные ботинки, обнимающие стройные икры, были порядком поношены.

Я должна сказать ему, что беременна, с отчаянием подумала Агнес. Просто обязана. Так почему бы не сделать это сейчас, в этом прекрасном месте, где нам никто не помешает? И равнодушно, словно ее слова ничего не значили, проговорила:

— Я чувствую себя лучше, поскольку токсикоз почти прошел.

На миг воцарилась мертвая тишина.

— Токсикоз?

Она никогда не слышала, чтобы у Гаролда был такой напряженный голос. Зная, что он ждет продолжения, Агнес пояснила:

— Да. Я беременна.

Несколько секунд Гаролд молчал, и эти мгновения показались Агнес часами. Затем, неторопливо роняя слова, спросил:

— Кто отец?

— Ты. Конечно же.

— Конечно же? — сказал он ровным тоном. — Я же ничего про тебя не знаю — вдруг ты спишь еще с дюжиной мужчин? Помнишь свадьбу, Агнес? Как тебя затошнило при виде моллюсков? В тот момент ты уже была беременна?

Агнес в ужасе уставилась на него. Она много раз пыталась представить, как отреагирует Гаролд на подобную новость. Но то, что он будет немедленно отрицать свою причастность к ребенку, ей просто не приходило в голову.

— Гаролд, я была измотана и раздражена в тот день, а не беременна!

— Это ты теперь так говоришь. Я гораздо богаче, чем твои остальные приятели.

— Замолчи! — закричала Агнес. — У меня никого не было тогда, кроме тебя, и неужели ты думаешь, что я хотела забеременеть? Что таким образом собиралась жениться тебя на мне?

Прошуршав по опавшей листве, Гаролд подошел совсем близко к ней. Лицо его было искажено яростью. Внутренне сжавшись, Агнес попыталась дышать ровно.

— И что ты собираешься предпринять? — спросил он ледяным тоном. — Сделать аборт?

Агнес ухватилась за ближайшую ветку, чувствуя, как расплываются черты его лица, и сказала чистую правду:

— Я не знаю, что мне делать.

— Значит, теперь я должен решать твою проблему?

— Ребенок твой. Это докажет любой тест на ДНК.

Гаролд процедил сквозь зубы:

— Ты же говорила, что предохраняешься.

— Я так думала.

— Как удобно. Знаешь, сколько я стою, Агнес? — И Гаролд назвал цифру, от которой у нее захватило дух. — Неплохо, правда? Думаешь, ты первая женщина, которая пытается заманить меня в сети брака?

В приступе ярости Агнес вспылила:

— Оставь себе свои драгоценные деньги! Я уже устала повторять, что мне на них наплевать. И ты говорил, что поверил мне. Вот цена твоим словам — ноль! А теперь слушай, Гаролд Эванс, я уеду на год. А когда вернусь, то скажу твоему отцу и моей матери, что отец ребенка из Гренландии. Или джунглей Амазонки. И молись, чтобы он не был на тебя похож!

Гаролд ответил, странно глядя на нее:

— Это внук, о котором они так мечтали.

— И что из этого?

— А то, что нам надо пожениться, — другого выхода нет.

— Нам пожениться! — воскликнула она с жаром. — Ты же считаешься гением бизнеса. Неужели не можешь придумать более оригинальное решение?

— В последних пяти поколениях у Эвансов рождались мальчики с темными волосами и голубыми глазами, — огрызнулся Гаролд. — Я не позволю тебе делать из меня дурака.

— А если родится девочка? Со светлыми кудряшками? Что тогда мы будем делать? Быстренько разведемся?

По лицу Гаролда пробежала судорога, и он тихо произнес:

— Если мы поженимся, о разводе не будет и речи.

И тут Агнес заговорила в порыве надежды:

— Но ведь это единственный выход из ситуации, неужели ты не понимаешь? Мы поженимся, а через год разведемся. И почему мне это раньше не пришло в голову?

— Чтобы ты снова могла выйти замуж? — Гаролд поднял на нее взгляд.

— Я не хочу ни за кого выходить замуж — в первый или во второй раз. Сколько раз повторять!

— Я не допущу, чтобы моего ребенка растил отчим.

В его глазах, невольно подумала Агнес, отражается страдание.

  34