Особенно,... 
17 
Когда его плеча коснулся Викус, Грегор подпрыгнул от неожиданности.
— Извини, я не хотел пугать тебя, Грегор.
Грегор поднялся на ноги:
— Ничего, все в порядке. Что случилось?
— Я искал тебя. У меня для тебя весточка от Живоглота: урока сегодня не будет, отменяется, — сказал Викус.
— Отменяется? — переспросил Грегор. — А я тем не менее пришел, но его не было. Он не сказал, почему не будет урока?
— Он сказал, что кое-что потерял и должен это найти. Вы сможете возобновить уроки, когда он вернется, — ответил Викус.
Потерял?! Единственное, что мог потерять Живоглот, — это Мортос.
Белый крыс сбежал! Он был по-настоящему зол и расстроен, когда покинул пещеру. Значит, он сбежал, и Живоглот теперь охотится за ним. А Умняшка и ее приспешники пытаются ему помешать.
— Знаете, Викус… Если Живоглот может пробраться сюда, в подземелье под городом, то и другие крысы способны это сделать. И наверняка сделают — учуяв его следы, — осторожно сказал Грегор. — Вы уверены, что эта дверь прочная?
— Она выдержала множество атак на протяжении нескольких веков, — мягко ответил Викус.
Грегор пару раз хлопнул по двери:
— Хорошо.
— А почему это тебя вдруг взволновало? — спросил Викус.
Если Грегор собирался рассказать Викусу о крысах — сейчас был самый подходящий момент.
Но Живоглот предупреждал его, чтобы он ничего не говорил Викусу. А сомнения в том, стоит ли слушать Живоглота, сегодня чуть не стоили ему жизни.
Лучше уж сохранить все в тайне.
— Так, в голову пришло, — буркнул Грегор.
Все в нем по-прежнему сопротивлялось мысли об убийстве Мортоса. Даже теперь, когда Мортос, похоже, сбежал. Если Живоглот настигнет беглеца в каком-то из туннелей — вдруг он просто убьет его сам? Или у него не поднимется рука, он изменит свое решение и постарается помочь Мортосу?
Все это было ужасно. Ужасно.
Грегор мог придумывать сколько угодно сценариев возможного развития событий, но, ложась в постель вечером того дня, в глубине души он не верил ни в один.
Он думал о пророчестве, о котором никто не хотел ему рассказать. О пророчестве, в котором снова говорилось о нем и о Мортосе.
ГЛАВА 5
В течение следующих нескольких недель Грегор почти ежедневно бывал в Подземье, но о Живоглоте ничего не было слышно. Грегор не знал, как понимать его исчезновение и как к этому относиться.
Значило ли это, что Живоглот убил Мортоса и сбежал, чтобы спасти свою жизнь?
Или, может, у него были серьезные неприятности?
Этот крыс не отличался многословностью, он был одним из самых молчаливых и скрытных обитателей Подземья, но чем дольше тянулись неизвестность и молчание — тем больше Грегор беспокоился, думая, что с ним что-то случилось.
Грегор видел, что Викус тоже волнуется.
— Раньше Живоглот никогда так надолго не пропадал, — поделился старик с Грегором, который постоянно боролся с желанием рассказать ему все, что знал.
И все же Грегор не мог этого сделать. Не только потому, что Живоглот просил его хранить молчание, но и потому, что старик и так был выбит из колеи предстоявшим судом над его женой Соловет, и Грегору не хотелось еще сильнее расстраивать его. Поначалу все думали, что на суде ей просто сделают внушение и, возможно, сместят с занимаемой должности. Но по мере того как росло число умерших от чумы, не только среди крыс, но и среди людей, перспектива суда становилась все более зловещей. Люди начали говорить, что доктор Нивива, которая занималась научными исследованиями и поисками лекарства и которую казнили за то, что по ее вине началась эпидемия, — была лишь исполнителем, инструментом в руках Соловет, возглавлявшей вооруженные силы Регалии и отдавшей приказ о накоплении вируса чумы как возможного оружия. А значит, она и должна была нести ответственность за последствия.
Грегор предпочитал держать свои мысли при себе и старался сосредоточиться на приятных моментах своих летних каникул. На том, что маме с каждым днем становится лучше, что из писем Лиззи видно, что в лагере ей очень нравится, на том, что в Подземье на самом деле бывает весело, если на вас никто не нападает. Можно плавать, исследовать пещеры, играть в мяч с летучими мышами, а иногда даже устраивать вечеринки.
Наконец однажды, едва они с Босоножкой приземлились в Высоком зале, к ним подбежал взволнованный Газард и протянул небольшой свиток:
17 
