81 
Люкса была столь погружена в свои мысли, что, кажется, не замечала, что происходит вокруг. Она держала в руке нетронутую сливу и безучастно смотрела на скелет какого-то крупного грызуна.
— Люкса! Ты собираешься это съесть? — позвал ее Грегор.
Она вздрогнула, вернувшись к реальности.
— А что? Угостить тебя?
— Нет, тебе необходимо поесть самой. Мы не должны долго здесь оставаться, — сказал он.
Люкса кивнула и откусила маленький кусочек, но лицо ее выглядело по-прежнему озабоченным.
— Я все думаю о том, что сказал Живоглот. О том, что это оружие. Ты знаешь, он прав, Грегор. Чума в качестве союзника могла бы дать людям тотальный контроль над всеми теплокровными, — произнесла она словно нехотя.
— Так, значит, я прав? И эпидемия началась из лаборатории Нививы? — спросил он.
— Мне все еще трудно поверить… Но это — единственное здравое объяснение происшедшему. И есть только один способ проверить, так ли это.
— Какой? — поинтересовался Грегор.
— Если окажется, что за время нашего отсутствия она нашла лекарство от чумы, — значит, ты прав. Ибо колыбель и противоядие существуют в единственном экземпляре, и никакого другого средства против чумы, кроме звездолиста, по идее быть не должно. И если она создаст лекарство — сомнений не останется, — сказала Люкса мрачно.
Аврора сообщила, что можно лететь, и они снова взмыли вверх.
Найк предложила Грегору поспать. Он лег рядом с Босоножкой, которая тут же задремала, но уснуть не мог.
В тишине и темноте туннеля перед ним снова встала картина боя. Сейчас он помнил о нем куда больше, чем о бое со спрутом, который вообще не отпечатался у него в памяти. На этот раз он отлично помнил специфический звук и блеск меча, когда тот лишал жизни одного муравья за другим. Но кто такие муравьи, если разобраться?
Они не относятся ни к животным, ни к стихийным явлениям. Однако Живоглот говорил о них как о разумных существах, которые способны выработать хитрый план.
Интересно, имена у них есть? И есть ли у них такие понятия, как родители, дети, друзья?
Кого на самом деле он убивал? Грегор никак не мог определить, что чувствует.
С одной стороны — все его мысли были в момент боя о том, что нужно спасти звездолист. Его собственная жизнь была в большой опасности — абсолютно реальной, достаточно вспомнить, что случилось с ящером и Хэмнетом. Хотя там, на поле боя, Грегор не думал о себе и своей жизни. Порой у тебя нет выбора, когда вступаешь в бой. Даже Хэмнет это признавал… И сегодня был один из таких случаев. Грегор делал то, что должен был делать.
Но в то же время…
Когда он вспоминал валявшиеся на поле безжизненные тела муравьев — его охватывал ужас.
А еще — несмотря на яростничество Грегора, он и его товарищи потерпели поражение в бою!
Хэмнет тоже вынужден был сражаться. Грегор знал, что тот делал это через силу, понимая, что выбора у него нет. Если бы у них было время и возможность поговорить обо всем этом — они могли догадаться, как следует толковать пророчество. Тогда не было бы этой бессмысленной бойни. Но когда муравьи появились на поле, думать о чем-то еще было поздно. Мирное решение могло быть найдено, если бы его искали все. Если бы все вместе — люди, крысы, муравьи — решили, что надо все решать миром.
Если Грегор прав и доктор Нивива виновата в том, что происходит, тогда на все это приходится смотреть по-другому. Если звездолист, ради которого они сражались, не является лекарством, этот бой представляется вообще бессмысленным.
Чем больше Грегор думал об этом, тем больше путались его мысли.
Мы были правы, когда сражались.
Мы были не правы, когда сражались.
Сражаться было необходимо.
Сражаться было бессмысленно.
Он не знал, на чем остановиться, и это сводило его с ума. Неудивительно, что Хэмнет сбежал от таких ужасов в джунгли. Но и там этот выбор настиг его.
Через несколько часов мучительных раздумий Грегор увидел впереди мерцающие огни.
Вот она, Регалия!
Перед путниками возникли четверо подземных верхом на летучих мышах и преградили им дорогу. Но тут они увидели Люксу.
— Королева Люкса?! — воскликнул один из гвардейцев. — Это вы! Вы живы!
— Да, Клаудиус, жива, — ответила Люкса. — И я велю немедленно созвать Совет.
— Да, но… — Клаудиус чувствовал себя не в своей тарелке. — Нам предписано отправлять всех прибывающих в город на исследования и анализы. Это необходимые меры безопасности.
81 
