535 
— Слушай, — раздраженно перебил его декан, — мы вчера весь остров облазили в поисках библиотеки. И знаешь что? Ее тут просто нет! Полная ерунда. И как, по-ихнему, люди тут должны выживать?
— А что, если… всего-навсего попробовать… САМИМсделать лодку? — неуверенно предложил главный философ. — Ну, знаете… посмотреть, что будет тонуть, а что — нет. И так далее.
— Так ты хочешь узнать, что, как правило, не тонет? Сейчас я тебе все объясню…
Заведующий кафедрой беспредметных изысканий решил, что пора разрядить обстановку.
— Я тут как раз подумал, — сказал он, — ну, рассуждая в общем… Декан, если бы тебя, к примеру, забросило на необитаемый остров… ты бы какую музыку захотел послушать?
Лица декана помрачнело еще больше.
— Думаю, завкафедрой, я бы захотел послушать музыку в анк-морпоркской Опере.
— А. О? Ну да. Конечно… очень… очень честный ответ, декан.
Ринсвинд выдавил улыбку.
— Так ты… стало быть, ты крокодил.
— А тебя что-то не уфтраивает? — отозвался трактирщик.
— Нет! Что ты! Просто я подумал, а другого имени у тебя нет?
— Ну… ефть еще профвище…
— Правда?
— Ага. Крокодил Крокодил. Но больфинфтво пофетителей фовут меня Ганди. Уж не знаю почему.
— Понятно… гм-м… А можно еще поинтересоваться? Как называется вот этот напиток?
— Мы его фовем пивом, — ответил крокодил. — А у ВАФон как нафываетфя?
На трактирщике были засаленная рубаха и штаны. Впервые в жизни Ринсвинду довелось увидеть штаны, скроенные для существа с очень короткими ногами и очень длинным хвостом. Прежде он никогда не задумывался над превратностями портновского ремесла.
Ринсвинд стал разглядывать пиво на свет. Вернее, свет сквозь пиво. Потому что свет в местном пиве не задерживался, а так насквозь и проходил. Оно было настолько чистым, что почти прозрачным. Тогда как анк-морпоркское пиво было, строго говоря, элем. Оно обладало текстурой и варилось из того, что упадет в котел. И анк-морпоркское пиво всегда имело характерный привкус, о происхождении которого вы старались не задумываться. Оно было настолько густым, что последние полдюйма осадка можно было есть ложкой.
Ну, а местное пиво было прозрачным, пузырчатым и выглядело так, словно кто-то его уже пил. На вкус, однако, оно оказалось вполне приемлемым. И не так давало по почкам, как анк-морпоркское. Слабоватое, конечно, но в гостях не стоит оскорблять чужое пиво.
— Интересный вкус, — оценил Ринсвинд.
— И откуда ты явилфя?
— Э… Приплыл на бревне.
— Вмефте ф верблюдами?
— Э… ну да.
— Молодеф ты.
Ринсвинду срочно нужна была карта. Не географическая (хотя и она бы не помешала), а карта, по которой можно было бы определить нынешнее местоположение его «крыши». Нечасто за трактирной стойкой встретишь крокодила, но остальные посетители заведения, по-видимому, не находили в этом ничего особенного. Хотя посетители тоже были еще те: три овцы в рабочих комбинезонах да парочка кенгуру, играющих в дротики.
Впрочем, нет, то были НЕ СОВСЕМовцы. Они выглядели как… человекообразные овцы. С торчащими ушами, все в белых кудряшках, взгляд совсем овечий, глупый, и при этом стоят прямо, а вместо передних копыт — руки. Но человека нельзя скрестить с овцой, в этом Ринсвинд был уверен почти на все сто. Будь такое возможным, в отдаленных сельских районах давно бы об этом знали.
С кенгуру была та же история. Всё на месте — и остроконечные уши, и характерные кенгуриные рыла, но, закончив партию в дротики, парочка перебралась к стойке и снова принялась потягивать свое жидкое, странное пиво. На одном из кенгуру была надета засаленная жилетка с едва различимой под слоем грязи надписью на спине: «Саленое Сенцо — Твая Ржаная Радость!»
Одним словом, Ринсвинда не покидало ощущение, что он смотрит вовсе не на животных. Он глотнул еще пива.
Но обсуждать данный вопрос с Крокодилом по прозвищу Ганди не стоило. С философской точки зрения было бы не совсем верно привлекать внимание крокодила к тому факту, что в его заведении пьет пиво пара самых настоящих кенгуру.
— Иффо круфечку? — подал голос Ганди.
— Да, пожалуй, — отозвался Ринсвинд.
Он перевел взгляд на пивной насос, на котором висела табличка с улыбающимся во всю пасть кенгуру и подписью «Пиво Ру».
Ринсвинд повернулся к облезлому плакату на стене. «Пиво Ру» рекламировалось и там. На плакате был изображен все тот же кенгуру в обнимку со все тем же пивом, ухмыляющийся все той же ухмылкой знатока.
535 
