278 
– Ну-у. И да, и нет, – выдавил Хакардли, ушедший в трясину уже по колени.
Правда состоит в том, что волшебники с некоторой нервозностью относятся к богам. Существа, обитающие на Кори Челести, никогда не высказывали ясного мнения по поводу церемониальной магии, в которой, надо сказать, присутствует некоторая божественность. А волшебники старались вообще не поднимать этот вопрос. Вся беда с богами состоит в том, что, если им что-то не нравится, они не ограничиваются простыми намеками, поэтому здравый смысл подсказывал волшебникам, что лучше не ставить богов перед выбором.
– Похоже, здесь существует некоторая неясность? – спросил Койн.
– Если мне будет позволено дать совет… – начал Хакардли. Койн взмахнул рукой. Стены исчезли. Волшебники стояли на вершине чудовской башни, и глаза всех до единого были устремлены в сторону далекого пика Кори Челести, обиталища богов.
– Когда ты победил всех, тебе остается сразиться только с богами, – объявил Койн. – Кто-нибудь из вас видел этих богов?
Ответом был хор нерешительных отрицаний.
– Я покажу их вам.
– Ты вполне способен опрокинуть еще стаканчик, старина, – заметил Война.
Чума покачнулся и без особого убеждения пробормотал:
«По-моему, нам пора уже двигаться».
– Да ладно тебе.
«Хорошо, тогда полстаканчика. Не больше. А потом в путь».
Война хлопнул его по спине и свирепо уставился в глаза Голода.
– И нам лучше заказать еще пятнадцать мешков арахиса, – добавил он.
– У-ук, – заключил библиотекарь.
– О-о, – отозвался Ринсвинд. – Значит, проблема вся в посохе.
– У-ук.
– А кто-нибудь пытался отобрать у него этот посох?
– У-ук.
– И что случилось с этим человеком?
– Э-эк.
Ринсвинд застонал.
Некоторое время назад библиотекарь задул свечу, потому что присутствие огня беспокоило книги, но теперь, когда глаза Ринсвинда привыкли к темноте, волшебник осознал, что здесь вовсе не темно. Исходящее от книг мягкое октариновое сияние заполняло башню… не светом, нет, но и темнотой это тоже нельзя было назвать. Время от времени сверху, из мрака, доносился шелест разминаемых страниц.
– Так что наша магия победить его не может, да?
Продолжая тихонько крутиться на ягодицах, библиотекарь безутешно у-укнул в знак согласия.
– Значит, это практически бессмысленно. Ты, должно быть, заметил, что я не совсем одарен магическими талантами? То есть любая дуэль будет проходить по сценарию: «Привет, я Ринсвинд», и сразу после этого – ба-бах!
– У-ук.
– Таким образом, ты хочешь сказать, что я теперь сам по себе?
– У-ук.
– Ну спасибо.
Ринсвинд оглядел книги, выстроившиеся в слабом сиянии вдоль стен древней башни, вздохнул и быстро направился к двери, но, подойдя к ней, замедлил шаг.
– Я, в общем, пойду, – сказал он.
– У-ук.
– Чтобы предстать перед лицом Создатель знает, каких жутких опасностей, – продолжил Ринсвинд. – Чтобы положить жизнь на алтарь служения человечеству…
– Э-эк.
– Ну хорошо, всем двуногим…
– Гав.
– И четвероногим. – Он бросил взгляд на банку с патрицием и, признав свое поражение, добавил: – А еще ящерицам. Теперь я могу идти?
Вокруг Ринсвинда, устало бредущего к чудовской башне, завывал взявшийся неизвестно откуда ураган. Высокие белые двери башни были закрыты так плотно, что их очертания едва различались на молочно-белой поверхности камня.
Некоторое время Ринсвинд барабанил в них, но ничего особенного не случилось. Такое впечатление, двери бесследно поглощали все звуки.
– Замечательно, – пробормотал он себе под нос и вспомнил про ковер.
Ковер лежал там, где его оставили, и это было еще одним знаком, указывающим на то, что Анк переменился. В раздольные для воров дни до прихода чудесника, если вы что-то где-то оставляли, то оно там не залеживалось. Во всяком случае, если это «что-то» не было совсем уж непотребным.
Ринсвинд раскатал ковер на булыжной мостовой, и золотые драконы заклубились на фоне голубой земли – или голубые драконы взвились на фоне золотого неба.
Ринсвинд сел.
Встал.
Снова сел, поддернул балахон и с некоторыми усилиями стащил с себя носок. Затем вернул на место башмак и некоторое время бродил вокруг башни, пока не отыскал в куче мусора половинку кирпича. Он засунул кирпич в носок и несколько раз задумчиво взмахнул получившимся оружием.
278 
