265 
Нужно превратиться в перемычку песочных часов, опорную призму весов, веревочку, перетягивающую сосиску.
Сделайте все правильно, и вы воплотите в себе силу, сила станет частью вас, и вы будете способны на…
Я уже упоминал, что Абрим парил в нескольких футах от земли? Так вот, он парил в нескольких футах от земли.
Абрим как раз собирался с силами, необходимыми для запуска заклинания, которое должно было взмыть в небо, полететь в Анк и окружить тамошнюю башню тысячами воющих демонов, когда раздался громоподобный стук в дверь.
В подобных случаях произносится всем известная мантра. При этом неважно, какая у вас дверь – полог шатра; лоскут шкуры на обдуваемой всеми ветрами юрте; массивная дубовая плита трех футов толщиной, усаженная огромными железными гвоздями, или прямоугольный кусок ДСП, фанерованный красным деревом, украшенный сверху небольшим окошечком с жутким витражом и снабженный звонком, играющим на выбор двенадцать популярных мелодий, которые никто из любителей музыки не захотел бы слушать даже после пяти лет, проведенных в абсолютной тишине.
Один из волшебников повернулся к другому и изрек знаменитые слова:
– Интересно, кто бы это мог быть в такое время ночи?
В дверь снова забарабанили.
– Там, снаружи, не может быть ни одной живой души, – отозвался второй волшебник.
Он слегка нервничал, и понятно почему. Если исключается возможность, что это кто-то живой, всегда можно предположить, что это кто-то мертвый.
На этот раз от стука задребезжали петли.
– Кому-нибудь из нас придется выйти и посмотреть, – сказал первый волшебник.
– Отличное предложение. Ты и пойдешь.
– А-а. О-о. Хорошо.
Он медленно двинулся по короткому сводчатому коридору.
– Ну, так я пойду, посмотрю, кто там? – уточнил он.
– Прекрасная идея.
Странная это была фигура – та, что нерешительно направлялась к двери. Обычные одежды не защищали от создавшегося внутри башни поля высокой энергии, а поэтому поверх парчи и бархата на волшебнике был надет плотный комбинезон на подкладке, набитый рябиновыми стружками и расшитый оккультными знаками. К остроконечной шляпе была прикреплена затемненная маска, а невероятно большие перчатки наводили на мысль, что их хозяин стоит на воротах, ловя мяч, который летает по полю со сверхзвуковой скоростью. Вспышки химического света и пульсация, исходящие от величественного творения в центре главного зала, порождали резкие тени. Волшебник начал возиться с засовами.
Опустив маску на лицо, он слегка приоткрыл дверь.
– Нам ничего не… – начал было он.
Ему следовало выбрать слова повозвышеннее, потому что они стали его эпитафией.
Прошло некоторое время, прежде чем один из его коллег заметил продолжительное отсутствие своего товарища и направился в коридор на его поиски. Двери были распахнуты настежь, и чудотворная преисподняя по другую их сторону бушевала, пытаясь прорвать сдерживающую ее сеть заклинаний. Одна из створок была открыта не полностью. Он дернул ее в сторону, чтобы посмотреть, что за ней прячется, – и тихо заскулил.
За его спиной что-то зашуршало. Он обернулся.
– Че…
Вот на таком довольно жалком звуке приходится порой заканчивать жизнь.
Ринсвинд, летящий высоко над Круглым морем, чувствовал себя весьма глупо.
Рано или поздно такое случается с каждым.
Например, в трактире вас кто-то толкает под локоть, вы резко оборачиваетесь, сыпля градом проклятий, и тут до вас медленно доходит, что прямо перед вашим носом маячит медная пряжка, а хозяин пояса скорее был высечен из камня, чем рожден матерью.
Или в вашу машину врезается сзади какой-то небольшой драндулет, вы выскакиваете, чтобы наброситься с кулаками на водителя, тот неторопливо вылезает из машины, выпрямляется во весь свой рост… и вы понимаете, почему в машине отсутствуют передние сиденья.
А возможно, вы ведете взбунтовавшихся товарищей к каюте капитана, барабаните в дверь, он высовывает в щель огромную голову, держа в каждой руке по кинжалу, и тут вы заявляете: «Мы берем судно в свои руки, мразь, и все парни меня поддерживают!», а он в ответ спрашивает: «Какие-такие парни?» «Гм…» – изрекаете вы, ощутив за своей спиной безбрежную пустоту. Другими словами, это знакомое ощущение жара и уходящего в пятки сердца, которое хоть раз испытывал каждый, кто отдавался на волю волнам своего гнева. Чаще всего, эти самые волны зашвыривают тебя далеко на берег воздаяния и оставляют там, выражаясь поэтическим языком повседневности, по уши в дерьме.
265 
