Глава 10

Последние часы выдались нервными.

Выяснилось, что «маски» не собираются брать на дело малолетнего Ивана. Сказали, что «амбала», так и быть, готовы взять с собой для компании, а вот мальчишку намерены держать в заложниках, пока Дольникова не отработает на них по полной программе.

Анна, когда ее в последний раз вызвали на собеседование, решительно отвергла такой вариант. «Или мальчик будет рядом со мной, так, чтобы я могла его видеть и была уверена в его безопасности, или ищите себе другого исполнителя!»

Когда настал черед Бушмина, он, как только его, по обыкновению, привязали к трубе, заявил следующее:

— Мне ваша стриженая телка как-то по фигу! Та мартышка, что с ней, меня вообще не интересует! Амбал? Он мне не брат, не сват и даже никакой не кореш! Мне своя шкура дороже всего! Но есть, господа, одно «но»... У нас был уговор, верно? Не я все это затеял, и если появились какие-то технические сложности, то это уже ваши проблемы! Было сказано: сразу после «дела» вы отпускаете на волю всех четверых! Я ж вас за язык не тянул, верно? А теперь что я вижу? Если вы уже сейчас пытаетесь отойти от взятых на себя обязательств, то чего от вас дальше ждать?! Поэтому вот что я вам скажу... Или мы сотрудничаем строго по контракту, или катитесь вы с вашей затеей подальше...

«Маски» выслушали бушминский спич очень внимательно. Переглянулись. После чего один из них пересек помещение и остановился возле строптивца, посмевшего качать права.

Ухватив Бушмина за шиворот, он одним рывком заставил его подняться на ноги.

— Торговаться будешь на базаре! — Кулак точно ударил в бушминское солнечное сплетение. — Если, конечно, выйдешь отсюда живым...

Где-то через минуту, когда Андрей оклемался и его по новой усадили на табурет, второй субъект, коллега «молотобойца», продемонстрировал закованному в кандалы гэрэушнику сотовый телефон.

— Чтоб это было в последний раз! Достаточно мне набрать один номерок, и у тебя больше не будет жены...

* * *

Дольникова едва дождалась, когда «маски» наконец уберутся из камеры, оставив ее наедине с напарником.

— С вами все в порядке, Андрей? Почему вы держитесь за живот? Они вас били, да? Вот же сволочи...

— Пустое, — поморщившись, сказал Бушмин. — Ломать кого-то из нас, причинять серьезные увечья — не в их интересах... Наоборот, они заинтересованы, чтобы мы находились в приличных кондициях.

— Так что они в конечном итоге решили?

— Отправимся всей компанией. Думаю, уже в скором времени они перевезут нас непосредственно на место будущих событий.

— Слава богу, — облегченно выдохнула Дольникова. — Я очень боялась, что они оставят моего мальчика в заложниках... Андрей, что они задумали? У вас, наверное, уже есть какие-нибудь догадки и предположения?

— Вот именно, что предположения, — невесело усмехнулся Бушмин. — Замысел их ясен лишь в самых общих чертах. Что же касается деталей, то все прояснится только в последний момент, когда нас доставят на место. А это означает, Анна, что нам с вами придется действовать, что называется, с листа.

Боль в подвздошье постепенно сошла на нет. Бушмин устроился на тюфяке так, чтобы видеть свою напарницу. За последние несколько суток он очень сблизился с этой несколько... не то чтобы странной, но необычной молодой женщиной. Но многое в ней по-прежнему оставалось для Андрея загадкой.

— Анна, даже не знаю, стоит ли вас об этом спрашивать... Вам и так в жизни досталось, а тут еще я со своими дурацкими вопросами...

— Вас интересует, наверное, почему я вдруг отправилась в Грозный?

— Не совсем... Ваш мальчик по имени Иван.

— Почему именно он? А не кто-то другой? То есть вы хотите понять, чем обоснован мой выбор?

— Да, потому что мы сейчас зависим друг от друга. Но если не хотите, то можете не рассказывать. Я и так против своей воли и без вашего позволения вторгся в вашу личную жизнь. Вы можете промолчать. Пожалуй, так даже будет лучше. Скоро они за нами придут, а спустя еще несколько часов все так или иначе решится.

Дольникова тоже повернулась на бок и теперь смотрела в глаза своему новому другу. Ей нравился этот парень. Честностью и полной надежностью. Никакого намека на иные отношения. Да и какая из нее сейчас женщина? Дело даже не в том, что ее удерживают на цепи, как собаку. И не в том, что в присутствии малознакомого мужчины она вынуждена — а что остается делать? — справлять свои физиологические нужды.

  134