Последние отзывы

  25  

— В вашем состоянии рекомендуется лежать.

Ну тут веки, наконец, разошлись, а по глазам резануло светом.

— Ложитесь. Умоляю, хотя бы сейчас сделайте то, что говорю.

— Где я? — спросил Перси, уставившись на потолок. Потолок был высокий и вяло качался, а вместе с ним качалась и блестящая штуковина, свисающая с балки. Штуковина была интересной. На нетопыриный скелет похожа, только железная.

— Вы в мастерской. Прошу прощения, но я счел, что не стоит беспокоить ваших родственниц, и поэтому велел отнести вас сюда.

Дома. Точно дома. Как попал? А хрен его знает, но не станешь же у этого уродца клыкастого спрашивать. Дориан… только и слышно, Дориан то, Дориан это. Какой он Дориан. Мальчишка-Дорри в шерстяном костюмчике и волосики на пробор. Харя толстая, сытая, а в глазах ленца. У Дорри папашка — бакалейщик и леденцы в карманах, от которых пахнет так сладко, что думать ни о чем, кроме леденцов не выходит…

— Вам не следовало соглашаться на этот поединок, — клыкастый пересел так, чтобы Перси было видно. Можно подумать, много удовольствия на него пялиться.

С другой стороны — всяко больше, чем на ту, о которой Персиваль давно и тщетно пытался забыть.

— Учить будешь?

— Лечить буду. Лежи.

А гудеть-то продолжает. И дергает. И щиплет все сильнее. И еще лежит Персиваль в воде, изрядно пованивающей тухлыми яйцами, а ноги задранные на железной приступочке покоятся. Пальцы мерзнут, а пятки чешутся.

— Куда ты меня засунул? — все-таки челюсть чутка побаливала. Но зубы вроде все на месте. А носом не дышится. Опять поломали?

— Гальванизационная капсула. Снимает отеки, ускоряет рассасывание гематом и…

Персиваль, кое-как опершись на бортики, все же сел. Головой трясти поостерегся, но лицо ощупал онемелыми пальцами. Так и есть, нос поломали. А левая бровь кровью набрякла, вздулась жирной гусеницей.

— Дело, конечно, твое, но я рекомендовал бы лечь.

Тетки ругаться станут. Потом плакать. А потом замолчат, как обычно, когда Перси чего-то не того делал и не знал, чего именно. Надо было в колониях оставаться…

Нельзя было там оставаться.

Ванна фыркала и пускала пузыри, гудели трубки, к ней прикрученные, а щипала сама вода. Грудь и руки опоясали широкие ленты мягкой ткани, с которых свисали проводки. Ленты застегивались на блестящие пряжки и были затянуты до того туго, что дышать мешали.

— Сними.

— Больно будет, — предупредил вампир, но с места сдвинулся. Завозился, пытаясь справиться с пряжкой, но одной рукой выходило плохо. Вторую же, запакованную в грязноватую перчатку, Дориан прижимал к груди.

Интересно, а куда этот благопристойный вляпаться умудрился?

В голове, медленно, но верно наполнявшейся гулом, родилась мысль.

— Слушай, — Перси стряхнул с руки ленту, которая шлепнулась в воду и утонула. — Давай так, ты помогаешь мне, а я тебе.

— И чем же, позволь узнать, ты мне поможешь? — со второй пряжкой Дориан справился ловчее, а третью, которая на груди, так и вовсе расстегнул одним прикосновением. — Аппарат не сломай.

Из аппарата, слабо хрустнувшего, Перси вывалился. И встав на карачки, замычал — боль вернулась вся и сразу. Ребра… голова… живот… спина, чтоб ее!

— Я предупреждал, — спокойно заметил Дориан. — На, вытрись.

Вытираться не было сил, и Перси просто закрутился в простыню и сел, прислонившись к занозистому боку ящика. Настолько хреново ему даже в тот раз не было.

— Ты выглядишь жалко, — вампир, устроившись в кресле, баюкал раненую руку. Судя по скрученным пальцам и тому, как Дорри ее держал, досталось ему крепко.

— На себя посмотри, — буркнул Перси. — Следил за мной, да?

— Ни в коей мере. Случайность, одна из тех, что управляют миром.

Трепло. Как новый офицеришка, из-за которого Перси пришлось домой вернуться. Чешет-чешет языком, улыбается, в глаза глядя, а потом с такой же вот улыбочкой и петлю на шею накидывает, чтобы с извиненьицами колоду из-под ног выбить.

— Признаться, я испугался, что он убьет тебя, — сказал Дорри.

— Чего пугаться? Радовался бы.

Он пожал плечами с таким видом, что сразу стало ясно — глупость ты, старина Перси, сморозил.

Сидеть под влажной простыней становилось холодновато. И чем дальше, тем больше постреливало в спину, предупреждая, что вот-вот и конкретно прихватит.

  25