Последние отзывы

  111  

На это раз Джеймс не поправил семейное прозвище Регины на то, которое он предпочитал, но Кэти пока не слышала о его особенности переиначивать имена на свой лад.

В это момент она не могла удержаться и спросила:

— Цыганская?

— Это уже другая история, милая, — ответил Джеймс. — Давай сначала закончим с одной, чтобы свести неразбериху к минимуму, ладно?

— Конечно, — она улыбнулась ему.

— Так вот, я был ошарашен поразительным сходством этого мальчишки с моим братом. Но та встреча произошла в Карибском море, а я знал, что Энтони никогда и близко там не бывал, поэтому не обратил на это внимания и посчитал всего лишь огромным совпадением. Но парень тоже не мог отвести от меня глаз. Видишь ли, его мать очень подробно описала меня. А потом он подошел ко мне и спросил, не я ли Джеймс Мэлори.

— И тогда вы узнали его? — спросила Кэти.

— Нет, но это шокировало меня. И чтобы понять, почему, должен упомянуть, что я не пользовался своим настоящим именем в той части света. Я не хотел, чтобы мои действия там когда-либо связывали с моей семьей, поэтому назвался капитаном Хоуком, пока бороздил эти воды.

— Зачем?

Энтони хмыкнул.

— Это еще одна история, которую лучше отложить на потом.

Заинтригованная Кэти вопросительно приподняла бровь, но Джеймс, должно быть, согласился с братом, поскольку продолжил свой прежний рассказ.

— Когда я не стал отрицать имени, этот сопляк сообщил мне, что я его отец.

— Чему, я полагаю, вы не поверили? — предположила Кэти.

— Потому что на тот момент я действительно думал, что он сын Тони.

— Что за бред? — закричал Энтони. — За все эти годы ты никогда не упоминал об этом!

— Сбавь обороты, щенок, и дай мне закончить. Так как Джереми знал мое имя, я предположил, что, возможно, он родился не на Карибах, а в Англии. И как только эта мысль посетила меня, я решил, что это дело рук Тони. И хотя тогда я не думал, что Джереми — мой сын, тем не менее, я допускал, что, скорее всего, он был Мэлори. Но мальчишка не стоял там, молча, в ожидании, когда я раскрою ему свои объятия. Он рассказывал мне все о своей матери и о той великолепной неделе, что я провел с ней — это она так думала, заметьте. Она была девкой из таверны. И я действительно вспомнил ее после его описания.

— Одну девку из тысяч? — Энтони скептически фыркнул.

— Точно. Видите ли, она носила три кинжала: по одному в каждом ботинке, и еще один весьма внушительный за поясом. Это я определенно запомнил. Посетители ее таверны знали по опыту, что она не была легкодоступна. Она порезала на куски многих из них, чтобы доказать это. И насколько я припоминаю, она была прелестной крошкой, вот почему я действительно провел с ней целую неделю. Я был заинтригован ее репутацией и теми кинжалами, когда услышал об этом. И вот, сопляк стоял там, воинственно настаивая, что я его родитель и провоцируя меня назвать его лжецом в своей дерзкой манере. Я решил, что этого было более чем достаточно, чтобы убедить меня. — Джеймс усмехнулся.

— Весь в отца, да? — улыбнулся Энтони.

— Именно.

Совершенно заинтригованная рассказом Кэти спросила:

— Но как он оказался на Карибах?

— Когда он немного подрос и начал задавать своей матери кучу вопросов обо мне, она вбила себе в голову, что я должен встретиться с ним. Довольно смело с ее стороны, помяните мое слово.

— Почему?

Джеймс поднял золотистую бровь.

— Только американец мог задать этот вопрос. Объясни ей, Тони.

Энтони хмыкнул.

— Светское общество, дорогая, особенности аристократической среды. Он был лордом. Пожалуй, невозможно было представить, чтобы девка из таверны появилась у его двери с ребенком на руках.

Кэти уже собиралась фыркнуть, но Джеймс продолжил свой рассказ.

— Так или иначе, я к тому времени переехал на Карибы, она это узнала, и они с сыном тоже переехали туда. Но это большая территория. И она не знала имени, под которым я там жил, поэтому у нее действительно не было никаких шансов найти меня. Она погибла незадолго до того, как я обнаружил Джереми, слишком яростно вмешавшись в одну из многочисленных драк, что неизбежно затеваются в таких шумных тавернах как та, где она работала. Владелец таверны привык к помощи Джереми, даже несмотря на то что тот был еще совсем молод, и оставил его на работе. По правде говоря, мальчик был похож на оборванца, когда я нашел его — и, конечно, говорил как один из них. Что не удивительно после того, как он вырос в тавернах.

  111