Особенно,... 
109 
Он таращится на меня.
— Зачем?
— Але, а кто у нас Мистер Я Запихиваю За Кровать Мертвых Женщин?
— Я пытался тебе это объяснить. Ты не стала слушать. Ты сбежала от меня. Почему ты от меня убежала? Разве я не повторял снова и снова, что никогда не причиню тебе вреда?
— Ты убил ее?
— Нет.
Я выразительно на него смотрю. Тут не нужно быть детектором лжи, чтобы разобраться. У него даже глаза забегали.
— Попробуй еще раз.
— Ладно. Хорошо. Да, я ее убил. Но я не собирался. Я не убивалее, когда убил.
— Ага, понятно. Пока ты не убиваешь, когда убиваешь, все в порядке.
— Я знал, что ты поймешь, — говорит он так, словно я только что не шутила. Не уверена, что он до сих пор понимает нюансы человеческой речи. Наверное, он слишком далеко зашел.
— Внимательно тебя слушаю.
Он пожимает плечами.
— Да нечего особо говорить. У нас был секс, и внезапно она умерла.
— Просто так?
— Именно. И это чертовски странно. Я даже не понял, что сделал.
— А твои руки, случайно, не сжимали ее горло, или нож, или что-то типа того?
— Нет. Вот почему я ее оставил. Я хотел исследовать ее, понять, что я сделал, чтобы такого больше не повторялось. Я не продержусь без секса всю жизнь. Я несколько часов, мать его, не могу продержаться. Секунду назад она наслаждалась тем, что мы делаем, я тоже, и она так стонала, когда я... прости, ты, наверное, не хочешь этого слушать. Я не пытаюсь заставить тебя ревновать, милая. А потом она вдруг перестала двигаться, и ты понятия не имеешь, насколько жутко это было. Ну, в основном. Но не полностью. Кажется, Невидимый, в которого я превращаюсь, возбудился, когда она перестала двигаться, это было как...
— Так, слишком много информации! Я тебя не слышу! — Я начинаю жужжать, чтобы его заглушить. Ревновать? Что он имел в виду?
— Я отвлекся и оставил ее в кровати, чтобы позже исследовать, а потом нашел тебя, истекающую кровью, и принес к себе. Я не хотел, чтобы ты увидела ее и расстроилась. И собирался выяснить, что я с ней сделал, после того как ты уйдешь.
— Выяснил?
— До сих пор не пойму. На ней ни единой отметки. Я думал, что мог слишком повредить ее изнутри, но тогда остались бы и внешние синяки, а их нет. Может, тебе стоит на нее посмотреть. Я думал о том, чтобы провести вскрытие, но не знаю ни одного патологоанатома. А ты?
Он задает этот вопрос совершенно нормально. Словно расследует убийство, а не сам его совершил.
— Нет. — Интересно, насколько он сумасшедший? — Тебя вообще беспокоит, что ты убил ее?
Он пораженно на меня таращится:
— Конечно да! Я не хочу никого убивать. Ну... Это не совсем правда. Я многих хочу убить. Особенно Риодана, особенно в последнее время. Я могу часами мечтать о том, что собираюсь сделать с этим уродом.
— С этим я и спорить не буду, — сочувствую я.
— Но я не хотел. По крайней мере, до сих пор не хотел. И если я не выясню, что сделал не так, то не смогу остановиться и сделаю то же самое в следующий раз.
— Где мой меч. — Я говорю это, как Риодан, без вопросительного знака в конце. И начинаю понимать, почему он так делает. От этого фраза становится требованием, а не вопросом. Народ инстинктивно отвечает, даже если искренне не собирался. Риодан такой: всегда все просчитывает и оборачивает в свою пользу.
Кристиан улыбается, и на секунду я вижу намек на того, кем он был. Сейчас, когда его лицо закончило большую часть превращения, его выражение проще прочитать. Наверное, потому, что мышцы не конфликтуют между собой. У него потрясающая улыбка, почти убийственная, причем в разных смыслах. Это улыбка человека, который может заполучить в постель любую женщину, какую только пожелает, но... может и убить ее там.
— Ты ведь не станешь отрицать, что идея с огнеметом была шикарной, а? Я вышиб меч прямо из сталактита и заодно поджарил людей Риодана. Они об этом даже не подумали. Идиоты хреновы. Если хочешь чего-то, просто приди и возьми.
— Ты повредил мой меч? Подожди-ка! — Меня вдруг озаряет, и я поверить не могу, что так долго не понимала. — Ты не делаешь той штуки, от которой я рядом с тобой превращаюсь в при-йа!
— Я выяснил, как это отключить. И также просто включить снова. Достаточно сделать вот так.
Возбуждение молниеносно врезается в меня, и я слышу от себя такой стыдный звук, что хочу провалиться сквозь землю.
Но провалиться он не дает мне физически, удерживая за талию.
109 
