25 
Но вскоре мои предположения оправдались — Вадим исчерпал все запасы претензий в мой адрес, еще раз нервно прошелся по комнате и, остановившись напротив окна, потребовал:
— Давай уж, рассказывай…
Скрывать мне было нечего, а потому я сбивчиво, но максимально подробно изложила ему историю моего знакомства с представителем семейства вампирообразных, об истинных не совсем дружественных целях его визита и моего полного непонимания ситуации. Что и говорить, со стороны все это выглядело не слишком правдоподобно, а местами даже излишне фантастично, но Назаров повел себя как настоящий… ученый.
— Ладно, разберемся, — задумчиво пробормотал он, когда я закончила рассказывать, и, видимо приняв для себя какое-то решение, начал одеваться: — Пойдем поищем его.
Логики в словах мужа я не уловила — сначала сам прогнал, а теперь вдруг надумал снарядить поисковую экспедицию, но покорно потопала следом.
На востоке уже занималась заря, и я позволила себе понадеяться, что мой ночной кошмар все-таки закончился. Ведь если верить многочисленным информационным источникам нашего мира, вампиры жуть как боятся дневного света, а в лучах солнца вообще сгорают дотла. Может, не врут?
* * *
Жуткий грохот заставил меня резко проснуться и подскочить на кровати как ошпаренной. Было такое впечатление, будто прямо над ухом уронили огромный шкаф, битком набитый металлической посудой. Пробуждение не из приятных, надо сказать, но зато какое действенное!
«Время и пространство… Только это сейчас важно. Время — это то, что мы не можем изменить, зато оно постоянно меняет нас. Это то, что есть всегда, везде… и нигде. Мы не можем вернуться назад, как не можем шагнуть на два мгновения вперед. У времени свои законы, и оно держит нас в своей власти, которая поистине безгранична. А вот пространство изменчиво, мы можем менять его по своему желанию, но оно не может изменить нас. Мы строим пространство по своему настроению, и оно крутится вокруг, как калейдоскоп, показывая новые и увлекательные картинки. А время не замечает наших мелких чувств и желаний, оно давит их своим весом, разрушает своим невероятным величием и никуда никогда не уходит…»
Странные мысли увязли в моей голове, как неосторожная пчела в банке с вареньем. Опять двадцать пять! Сии «неожиданные откровения» уже начинали порядком нервировать меня, хоть и удостаивают своим посещением всего-то второй раз за последние два месяца. Но до чего же они навязчивые и впечатываются в мозг как влитые! Мало того что появляются, когда им вздумается, не спросив на то хозяйского (моего то есть) разрешения, так еще и лезут непонятно откуда. Такое впечатление, что их кто-то нашептал мне прямо в мозг, а так как у мозга ушей нет, то и заткнуть, чтобы не слушать весь этот бред, нечего. Найти бы того паршивца, кто мне их с завидной регулярностью передает, да поговорить по душам… Я даже речь «торжественную» по этому случаю заготовила. С большим списком личных претензий в конце.
Еще ничего толком не понимая спросонья, я села и тревожно прислушалась, но все было относительно тихо. В голове немного прояснилось, чужеродные философские заумности осели где-то глубоко на дно памяти, но не забылись.
С улицы раздавались вполне обычные для дачной местности звуки — отдаленный лай собак, работающая у кого-то бензопила, стук молотка, гомон птиц. А в доме вообще царила полная тишина, даже бубнящего на кухне телевизора не было слышно. Может, просто приснилось? После вчерашнего немудрено.
Будильник показывал десять минут третьего пополудни. Я еще раз прислушалась к подозрительному спокойствию вокруг, откинулась на подушку и уставилась в окно. Солнца не было, небо заволокло монотонными серыми тучами, которые обычно никогда не проливаются дождем, но создают то угнетающее тоскливое настроение, когда все вокруг кажется пустым и бессмысленным. На мозг сильно давят, одним словом. Но меня их магическая серость нисколько не трогала, напротив, в душе царили относительное спокойствие и умиротворенность, ведь гнусный вампир ночью, а точнее, уже утром так и не нашелся. Мы с Вадимом обшарили весь дом и его окрестности, не погнушавшись по-тихому слазить и на соседние участки, но Стефианир и так далее как сквозь землю провалился. Хотелось бы верить, что в прямом смысле. Может, он, конечно, умеет превращаться в летучую мышь, как говорится во многих вампирских хрониках нашего мира, и в таком непритязательном виде затаился где-нибудь на чердаке или какой-нибудь высоченной ветке, но не трясти же все деревья подряд! Да и Вадим был слишком убедительным, очень доходчиво объяснив мне, что по всем законам сохранения энергии живое существо не может стать намного меньше самого себя, а превращение одного вида в другой исключено просто потому, что не может быть никогда. По крайней мере, в нашем мире точно. Я, конечно, все это и так прекрасно понимаю, но когда подобные утверждения звучат из уст другого, особенно человека, наделенного ученой степенью не за красивые глаза, все вышесказанное приобретает более серьезный и непререкаемый вид.
25 
