330 
— Они постоянно тут торчат с тех пор, как Повелитель Змей был повержен, — пояснил бесшумно возникший у нее за спиной Бенджамин. — Никто не может их заставить убраться отсюда.
Из шатра вышла Эрмиона, полог с шорохом закрылся. Судя по тому, что она фыркнула, она слышала последнюю фразу Бенджамина.
— Не похоже, что Рон старается из всех сил, — заметила она, — вы так не считаете?
Судя по всему, Джинни тоже так думала: вид у Рона был такой, будто всю свою жизнь он провел в окружении благоговейно внимающих ему красоток — его щеки пылали от морозца, он энергично жестикулировал, его веснушчатые загорелые руки описывали в воздухе замысловатые параболы.
— Наверное, он рассказывает, что изобрел пунктуацию, — раздраженно покачала головой Эрмиона. — Или колесо. Или…
Бенджамин удивленно распахнул глаза:
— То есть он на самом деле не самый юный министр магии в вашем времени?
Джинни с трудом подавила смешок, а Эрмиона негодующе фыркнула:
— Кто? Рон?! Прости Господи!..
— Ой, да ладно тебе, Эрмиона, в этом ничего такого нет, — усмехнулась Джинни.
— Нет есть! — воскликнула Эрмиона и подтолкнула Бенджамина в плечо. — Иди, вытащи его оттуда, что ли…
Выразительно взглянув на нее (а почему, собственно, я?), Бенджамин медленно поплелся в сторону Рона.
Покосившись на вздыбившуюся, как сердитая кошка, Эрмиону, Джинни прекратила хихикать.
— Эрмиона, ну что ты, право слово, — произнесла она как можно дипломатичнее, — нельзя же срываться с тормозов каждый раз, когда хоть какая-нибудь девчонка просто посмотрит на одного из твоих парней. Ну, конечно, если это не Гарри.
— Я не срываюсь, — возмутилась было Эрмиона, но замолчала и виновато улыбнулась. — Ну, хорошо, твоя правда, я понимаю, о чем ты. Ну, просто — это ведь Рон, он мой лучший друг и заслуживает куда большего, чем пустоголовой шлюхи-вилы, — она улыбнулась. — Ну, то есть, они, конечно, не все шлюхи, но ты ведь понимаешь… Просто я хочу, чтобы рядом с ним был кто-то такой же замечательный, как и он сам. Кто-то… ну, самый лучший.
— О… — Джинни почувствовала вспышку приязни к Эрмионе. За всеми этими бесконечными ссорами и спорами с трудом вспоминалось, чтобы Рон и Эрмиона беспокоились и заботились друг о друге — однако именно так оно и было. — А на Драко это тоже распространяется?
— Ты это о чем? — спросила Эрмиона, и Джинни обернулась, чтобы взглянуть на нее. Кончики ресниц побелели — и снег, и зола, и эта ее будто светящаяся изнутри бледная кожа — все сияло в ярких солнечных лучах. Серебряная цепь Ликанта поблескивала на шее. Эрмиона такая красавица… И так держит себя в руках…
Джинни прикусила губу и отвернулась:
— Ну, в смысле… я и Драко… если бы я и Драко… — то есть не то, чтобы это было, но… если бы это было…
Эрмиона шагнула вперед и поцеловала ее в лоб:
— Джинни, — твердо произнесла она, — ты — лучшая.
— Я пропустил что-то интересненькое? — поинтересовался наступающий от любопытства на пятки Бенджамину Рон. — Здесь всех целуют? Я тоже получу поцелуй?
— Ну, разве что Бенджамин согласится тебя поцеловать, — строго ответила Эрмиона.
Эта фраза повергла бедного Бенджамина в ужас — похоже, он не догадывался, что ему, Наследнику Гриффиндора, надо быть готовым и не к таким экстремальным жертвам.
— Поразительно, как ты не ухитрился сорвать поцелуй у одной из них, — хихикнула Джинни, дернув подбородком в сторону вил.
— Я просто оказал им любезность — можно сказать, протянул руку помощи, — дерзко ответил Рон.
— Что ты там им протягивал? — фыркнув, переспросила Эрмиона.
— Ну, в духе межвременных коммуникаций… Эрмиона! — Рон запоздало осознал, что сказала Эрмиона. — Да я просто объяснял им, что такое Квиддитч!
— Ты говорил им, что изобрел Квиддитч… — грустно вставил Бенджамин.
— Ну, ладно, — Рон окончательно побагровел, и не только холод был тому причиной. — Кстати, я не хотел об этом говорить, — но что на вас такое надето?
Джинни с Эрмионой машинально оглядели себя — на них были зимние мантии, наколдованные Ровеной, — Джинни это было особенно приятно, потому что это было куда лучше, чем тонкая да к тому же еще и выпачканная в золе пижама. Материалом для мантий послужила гладкая шерсть — не колючая и поскрипывающая, а мягкая и нежная. Не говоря уж о том, что цвет был ее любимый, темно-зеленый…
330 
