21 
Перо проплыло над ее головой, и Ханна стремительно шагнула назад, глядя вверх. Она с испугом почувствовала, что налетела на что–то сзади. Это была не каменная стена, а что–то твердое и упругое. Мужские руки обняли ее за плечи, не давая ей упасть. Прямо из–за ее головы, мужчина сильно дунул, послав перо на середину террасы.
Крича и визжа, дети ринулись за ним.
Ханна стояла неподвижно, ошеломленная не столько самим столкновением, сколько пониманием того, что она узнала прикосновение Рэйфа Боумена. Объятие его рук, упругую мускулистость тела позади нее. Чистый, острый запах его мыла для бритья. У нее пересохло во рту — вероятно, следствие игры в «сдуй перышко», — и она попыталась увлажнить его, проведя языком по внутренней поверхности щек.
— Надо же, какой у вас запас воздуха, мистер Боумен.
Улыбаясь, он бережно развернул ее к себе лицом. Он был большим и сильным и стоял перед ней с той непринужденной небрежностью, которая так ее волновала.
— И вам тоже доброго утра. — Он окинул ее дерзким внимательным взглядом. — Почему вы уже не в постели?
— Я — ранняя пташка. — Ханна решила ответить ему так же нахально: — А вы, почему не там?
Его глаза игриво сверкнули.
— Бессмысленно задерживаться в кровати в одиночестве.
Она огляделась вокруг, чтобы удостовериться, что дети не могут их слышать. Маленькие сорванцы уже устали от игры и ретировались в дом через двери, ведущие в главный зал.
— Подозреваю, такое редко случается, мистер Боумен.
Его вкрадчивый тон вуалировал всю откровенность сказанного.
— Да, редко. Бóльшую часть времени моя постель занята, как овчарня во время весенней стрижки.
Ханна смерила его полным отвращения взглядом.
— Что не с лучшей стороны характеризует женщин, с которыми вы общаетесь. Или вас, как слишком неразборчивого в связях.
— Я не так уж неразборчив. Просто так получается, что я умею находить женщин, которые соответствуют моим высоким стандартам. А еще больше у меня способностей к тому, чтобы убедить их лечь со мной в постель.
— И затем вы их стрижете.
Страдальческая улыбка скривила его губы.
— Если вы не возражаете, мисс Эплтон, я хотел бы уйти от аналогии с овцами. Это становится неприятным даже мне. Не хотите прогуляться?
Она в замешательстве покачала головой.
— С вами?… Зачем?
— На вас надеты платье и ботинки для прогулок. И я полагаю, вам хочется узнать мое мнение о леди Натали. Держите своего врага ближе… и все такое.
— Я уже знаю ваше мнение о ней.
Его брови взлетели вверх.
— Правда? Теперь я просто настаиваю на совместной прогулке. Я всегда с восторгом выслушиваю свое мнение из чужих уст.
Ханна серьезно посмотрела на него.
— Отлично, — сказала она. — Но сначала я отнесу чашку и…
— Оставьте.
— Здесь на столе? Нет, ведь кому–то придется убирать ее.
— Да. Этот кто–то называется «слуга». Тот, кто в отличие от вас, получает за это жалованье.
— Это вовсе не значит, что я должна нагружать кого–то дополнительной работой.
Не успела она взять чашку, как Боумен ее опередил.
— Я позабочусь об этом.
Глаза Ханны расширились, когда она увидела, как он беспечно шагнул к каменной балюстраде. Она ахнула, когда он поднял чашку над стеной и отпустил ее. Снизу послышался звон разбившегося фарфора.
— Ну, вот, — сказал он небрежно. — Проблема решена.
Ханна трижды открывала рот, прежде чем смогла заговорить.
— Почему вы сделали это? Мне было бы совсем несложно занести ее в дом!
Казалось, его позабавило ее изумление.
— А я–то считал, что вам понравится мое равнодушие к материальным благам.
Ханна уставилась на него, будто у него внезапно выросли рога.
— Я бы не назвала это равнодушием к материальным благам, скорее неуважением к ним. А это во всех отношениях так же плохо, как и придавать им слишком большое значение.
С лица Боумена исчезла улыбка, когда он понял, насколько она сердита.
— Мисс Эплтон, в Стоуни–Кросс–Мэнор имеется, по меньшей мере, десять других фарфоровых сервизов, и в каждом столько чашек, что их достаточно, чтобы напоить кофе весь Гэмпшир. Чашек здесь хватает.
–Это не имеет значения. Вы не должны были ее разбивать.
Боумен сардонически фыркнул.
— У вас всегда была такая страсть к фарфору, мисс Эплтон?
Без сомнения, он был самым несносным мужчиной, с которым она когда–либо сталкивалась.
— Уверена, вы сочтете неудавшейся вашу попытку позабавить меня бессмысленным разрушением.
21 
