Особенно,... 
86 
— Не можете или не хотите? Иден, разбейте эту преграду, которая разъединяет нас. Неужели вы ничего не понимаете? Я жду вас, но я хочу, чтобы вы доверяли мне. Вы должны поведать мне о том, чего вы страшитесь.
Она по-прежнему молчала.
— Иден, я должен знать больше, — сжав ее плечо, не отступал от своего Пирс.
— Она была… моей учительницей, — дрожащим голосом произнесла Иден. — Именно она заставила меня сесть на тот корабль, — призналась она. И это все, что она смогла ему сказать. На большее у нее просто не хватило смелости.
— Мне этого недостаточно, — заявил он.
Я — куртизанка, проститутка, распутная девка.
Она никогда не смогла бы произнести эти слова. Они живут в совершенно разных мирах. Если она расскажет ему правду, то они уже никогда не смогут быть вместе. Между ними возникнет огромная, непреодолимая пропасть.
— Неужели мое прошлое так много значит для вас? — прошептала она.
— Я просто не хочу, чтобы вы лгали мне. В отношениях между людьми превыше всего я ценю честность.
После этих слов ей вдруг захотелось отбросить в сторону все свои сомнения и…
Осторожно убрав локон, упавший на ее лицо, он спросил:
— Иден, почему вы прячетесь от меня? И что это за тайна, в которую вы не хотите меня посвящать?
…И все-таки ей очень не хотелось, чтобы он испытывал к ней отвращение.
Она была в смятении. Сладость и горечь, сожаление и надежда, раскаяние и печаль — вот что обуревало ее в этот момент. Однако решение она все же приняла: он никогда не узнает о ее прошлом. Он просто ничего не сможет понять.
Она отвернулась от Пирса, и он отвел свою руку.
— Я должна вернуться в дом. Я обещала миссис Микс отвезти корзины в деревню.
Нужно было снова сложить продукты, и Иден протянула руку за корзиной, но Пирс схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
— Иден, Иден, посмотри на меня! — воскликнул он.
Она заставила себя поднять голову и посмотреть на него. Увидев, как он крепко стиснул губы, она поняла, что он злится на нее.
Убрав заботливой рукой прядь волос, упавшую ему на глаза, она сказала:
— Если бы можно было отдать вам свою душу, то я бы с радостью сделала это.
Он вздрогнул так, словно ее прикосновение обожгло его, и быстро спустился к пруду. Он стоял у самой кромки воды, повернувшись к ней спиной и уперев руки в бока. «Ах, как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому, — в отчаянии подумала Иден. — Хотя… возможно, все так и должно быть».
Она не позволит себе опозорить его имя, потому что слишком сильно любит его.
Из задумчивости ее вывел его голос.
— Хорошо, сказал Пирс. Его губы были по-прежнему плотно сжаты, и он отвел глаза в сторону. — Нам придется закончить пикник. Меня ждет работа, — добавил он.
Иден молча кивнула, складывая сыр и фрукты обратно в корзину. Солнечный и такой поначалу радостный день теперь казался ей печальным и мрачным. Даже малиновка, которая весело щебетала в кустарнике, умолкла.
Они вернулись в дом. Подойдя к аллее, ведущей к парадному входу, Иден остановилась.
— Я думаю, что будет лучше, если я завтра уеду, — сказала она.
— Наверное, вы правы, — ответил Пирс, не глядя на нее, и пошел к дому. Однако, сделав несколько шагов, он остановился и, повернувшись к ней, добавил: — Сообщите мне о том, что вы намерены предпринять, и я отдам соответствующие распоряжения.
Он ушел от нее. Иден не могла двинуться с места. Казалось, что ее ноги приросли к земле. Решение уже принято, и назад дороги нет. Она должна уехать.
Для того чтобы унять волнение, она вдохнула полной грудью и медленно пошла за ним к дому, повторяя про себя одни и те же слова: «Это к лучшему».
«Пусть лорд Пенхоллоу сам сообщит о том, что я уезжаю», — решила Иден. Она незаметно выскользнет из дома, отвезет корзины с провизией в деревню и, таким образом, еще на несколько часов продлит свое счастье, делая вид, будто ничего не случилось.
Поскольку Джим собирался отдать кузнецу Дейну в ремонт сломанный валик конной упряжи, он согласился отвезти Иден в Хобблс Муе на двуколке [12]. Джим был в хорошем настроении и поэтому всю дорогу болтал без умолку. Иден для поддержания беседы достаточно было только время от времени говорить «да» или «нет». Он даже не заметил ее непривычной молчаливости.
86 
