62 
- Ладно, леди, вы - босс. Что с тобой сегодня? Раздражительная, как гремучая змея.
Нелепое облегчение нахлынуло на Диону и из-за отсрочки изгнания, и из-за привычного бодрящего протеста, сквозящего в его речи. С этим она справится, хотя, несомненно, совершенно не готова к ситуации, если бы Блейк намекнул на ночную близость, попробовал поцеловать ее и действовал как любовник.
Диона настолько исполнилась решимости вернуться к отношениям врач-пациент, что в течение дня стойко не поддавалась его поддразниваниям и попыткам развеселить ее, оборачивая ледяное лицо к его смеющимся глазам. К вечеру они рычали друг на друга, как две бродячие собаки. Диона, ничего не евшая почти сутки, проголодалась едва ли не до колик, что усиливало ее враждебность.
Организм восстал против злоупотреблений перед самым ужином. На шатких ногах она спускалась по лестнице, голова кружилась от тошноты, заставляя цепляться за перила. Она так сосредоточилась на задаче добраться вниз целой и невредимой, что не слышала Блейка, следующего за ней, не чувствовала его жгучего синего взгляда, устремленного в спину.
Диона дошла до столовой и рухнула на стул, радуясь, что не растянулась на полу.
Блейк обогнул ее и прошел на кухню. Диона слишком ослабла, чтобы удивиться, хотя за несколько месяцев, прожитых в этом доме, впервые увидела, как хозяин посетил святилище Альберты.
Почти сразу появилась экономка с дымящейся тарелкой супа, которую она поставила перед Дионой.
- Кушайте сейчас же, - сердито скомандовала Альберта.
Неторопливо Диона принялась за еду, не доверяя корчащемуся желудку. По мере насыщения она чувствовала себя все лучше, живот успокоился. Когда с супом было покончено, дрожь в теле спала и дурнота исчезла. Диона огляделась и обнаружила, что Блейк сидит напротив и молча наблюдает за ней. Румянец залил щеки, и она опустила ложку, стыдясь, что приступила к трапезе раньше него.
- Леди, - процедил он, - вы демонстрируете совершенно новый смысл понятия «упрямство».
Диона опустила ресницы и не ответила, сомневаясь, подразумевает ли он степень ее истощения или что-то другое. Она испугалась, что имелось в виду «что-то другое», и просто не сумела бы спокойно, обыденно беседовать о том, что произошло между ними. Сделав усилие, Диона заключила перемирие с подопечным, хотя не опустила защитную стену ни на дюйм. Нервы слишком натянулись, эмоции захлестывали… Она так и не смогла смеяться с Блейком. Но улыбалась и болтала, избегая встречаться с его глазами. Придерживаясь этой тактики, Диона благополучно дотянула допоздна, пока не настало время ложиться спать, и, извинившись, сбежала.
Уже в постели, уставившись в потолок, она услышала, как Блейк окликнул ее. Повторялась предыдущая ночь, и она оцепенела, покрывшись испариной. Диона не решалась пойти к нему, не после того, что случилось в прошлый раз. Вряд ли его ноги свело судорогой, ведь было слышно, как он протопал к себе пятью минутами раньше. Он даже не успел улечься.
Диона замерла, отчаянно убеждая себя, что идти не следует, пока Блейк снова не выкрикнул ее имя, и годы обучения не ополчились на нее. Он ее пациент и зовет ее. Следует хотя бы проверить и убедиться, что с ним все в порядке, а потом уйти, если нет ничего страшного.
Неохотно она поднялась с кровати, на сей раз накинув халат и плотно подпоясавшись. Больше никаких визитов в его комнату в ночной рубашке… При воспоминании о больших руках на своей груди дыхание сбилось, и плоть, которой он касался, странно заныла.
Открыв дверь в спальню Блейка, Диона с удивлением обнаружила, что он уже в постели.
- Что тебе нужно? - спросила она невозмутимо, не покидая позиции на пороге.
Блейк кашлянул и сел, подложив под спину подушки.
- Нам необходимо поговорить, - сказал он.
Диона застыла.
- Если тебе нравится помногу говорить, можешь вступить в дискуссионный клуб, - огрызнулась она.
- Вчера я занимался с тобой любовью, - заявил он напрямик, нацелившись в сердцевину проблемы и фиксируя, как она вздрогнула у двери. - Бывший муж был жесток с тобой, и я могу понять твою настороженность, но ночь накануне не оказалась для тебя бедствием. Ты целовала меня, откликалась на ласки. Так почему же сегодня ведешь себя так, словно я изнасиловал тебя?
Диона вздохнула, откинув назад длинные волосы. Блейку никогда не понять того, что она и сама в действительности не понимала; она давно уверилась на своем опыте, что заботе непременно сопутствуют боль и отторжение. Она хотела бы соблюсти не столько физическую дистанцию, сколько эмоциональную, прежде чем он поглотит всю ее сущность и оставит только оболочку, пустую и бесполезную. Но кое-что его может пронять, и наконец она встретила его взгляд.
62 
