Особенно,... 
77 
Так собирали волосы горцы прошлого, и эта традиция родилась еще до Кейона. И выглядели волосы так же, если только горцы, готовясь к битве, не выбеливали их гашеной известью, чтобы нагнать дополнительного страха на изнеженных римских чистоплюев.
Незнакомец явно много о себе воображал, это было видно по тому, как он стоит, как держит себя. Он излучал высокомерие. И не нравился Кейону. Совсем не нравился. Если этот урод сказал Джессике хоть слово, он покойник.
— Джессика! — рявкнул он. — Где ты, девочка? Ответь мне!
Ответа не было.
Кейон осмотрел магазин, ища глазами ее темную кудрявую макушку. Куда она могла уйти?
Он не мог найти ее при помощи друидского чутья, но рассчитывал, что сканирование помещения поможет ее обнаружить. Она была уникальна и казалась островком спокойствия и тишины в шумном окружении.
Кейон накрыл магазин сетью, потянулся чувствами, ощупывая пространство.
Чужое касание такого же щупа было настолько неожиданно и настолько сильно, что он вздрогнул.
И немедленно захлопнул ментальные стены, поднимая щиты один за другим, запечатывая себя. Отгораживаясь от этой непонятной дряни, чем бы она ни была.
Эти щиты и стены никогда не требовались ему раньше.
Никто и никогда не мог прочитать его мысли, даже Лукан при помощи темных искусств. Это была одна из особенностей, которые дико злили его тюремщика. Лукан до сих пор не мог прозондировать его, даже по прошествии тысячи лет, на протяжении которых он постоянно набирал силу и знания. Лукан не оставлял попыток, поскольку верил, что Кейон знает заклятия, которые скрывает от него (Кейон действительно знал и скрывал), и старался так или иначе выведать их (что не получалось и не получится).
Ни разу во время попыток Лукана Кейон не ощутил даже прикосновения к своему разуму. Тревейн не мог так глубоко проникнуть в его мозг.
А только что он ощутил вполне отчетливое вторжение в разум. Очень особое вторжение, хотя Кейон вряд ли мог сказать так о первом прикосновении. Но то, что его коснулось, обладало такой сложной структурой и было таким древним — куда более древним, чем он сам, — что он не мог бы назвать это… человеческим. А если это и был человек, то таких людей он никогда раньше не встречал.
Сосредоточившись, Кейон толкнул силу обратно в том направлении, откуда пришло странное чувство, пытаясь определить его источник.
Мужчина у стойки внезапно резко обернулся и начал шарить глазами по помещению.
Странные золотистые глаза встретились с глазами Кейона, и их взгляды встретились поверх рядов вешалок с одеждой и принадлежностей для кемпинга. У незнакомца были древние, внимательные глаза, выдающие острый интеллект.
Это были глаза необычного друида.
Кейон оттолкнул плечом продавца с остекленевшим взглядом и зашагал к незнакомцу, сталкивая с дороги вещи.
— Кто ты такой?
— Кто тытакой? — холодно осведомился незнакомец. Мягко. Высокомерно. Без промедления и даже не задумавшись, он двинулся вперед так же плавно и уверенно, как и Кейон.
Они встретились в проходе, остановились в дюжине шагов друг от друга и начали двигаться по кругу, как два диких зверя, готовящихся к битве за территорию и право спаривания.
Кейон почувствовал, как град ударов обрушился на ментальные стены, которые он воздвиг. Он не стал уклоняться, анализируя и оценивая силу противника.
А затем изо всей силы ударил в ответ. Один раз.
От силы удара череп незнакомца должен был расколоться.
Но если его противник что-то и ощутил, то ничем этого не выказал. Кто же он такой?
— Где моя женщина? — зарычал Кейон.
— Я не видел твою женщину.
— Если ты тронул хоть волос…
— У меня есть своя женщина. Твоя ей и в подметки не годится.
— Ты ищешь смерти, горец?
— Нэй, — рассмеялся тот в ответ. — Я уже давно оставил это занятие. В Манхэттене, на обледеневшем карнизе пентхауса.
Незнакомец нес чушь.
— Уходи, и я тебя не убью.
— Не могу. Я подбираю обувь для жены. Она хочет получить ботинки сегодня, а я дорожу ее желаниями. — Тон незнакомца был слегка насмешливым, улыбка была стопроцентно мужской и крайне неуважительной.
Так обычно улыбался сам Кейон.
О, айе, этот человек искал смерти.
Неизвестно, что сделал бы Кейон в следующий миг, если бы на его предплечье не легла рука. Он посмотрел вниз и расслабился. Джессика смотрела на него, прекрасная, как всегда.
77 
