Особенно,... 
74 
Мальком должно был знал, какая судьба ему уготована, и тем не менее сдался Ронаху.
Чтобы защитить меня.
Вооруженные люди подвели его к краю помоста, где стояла плаха. Вынуждая преклонить колени рядом, приковали его к камню, скрепив вместе концы древнего на вид замка.
Она прозондировала его. Естественно узы Малькома были магически укреплены. Открыть их можно, но это займет некоторое время.
На лице Малькома было смирение, даже когда стража опустила его голову на плаху и подняла топор.
- Что это за херня? – обратилась она к ближайшей к ней группе демонов.
Они сердито уставились на нее, не понимая. Она нуждалась в новых, переводящих заклинаниях, но для этого требовалось очень много сил…
Топор опустился прежде, чем она смогла отреагировать. Они отрезали один из его рогов.
Несмотря на то, что Малком не издал ни звука, его тело содрогнулось в оковах, в голубых глазах светилась покорность.
Охрана быстро вернула его голову на плаху. Ее живот скрутило, когда они отрезали второй. Она знала, что рога отрастут, но потеря даже одного – что гораздо меньше, чем два – должно быть очень мучительно.
Эти пытки переполнили демонов радостью. Она стиснула зубы, когда грязная сила потекла в нее.
Мальком продолжал смотреть прямо перед собой, врожденная гордость застыла на его лице. Она не чувствовала исходящего от него стыда. Что значило, что либо он не сделал ничего плохого, либо был матерым убийцей.
Кэрроу хотела бы поверить последнему, это сделало бы ее задачу легче. Но не могла. Она смотрела на него там, в цепях, с израненным телом.
Он был много лучше этих людей. Малком благороден.
Если он убил их принца, значит парень сам напросился.
Малком должно быть учуял ее, потому что застыл, звеня цепями. Затем она получила удар чего-то, вроде абсолютной радости.
Она покачнулась и пробормотала:
- Вааааааау.
Однако на смену этой эмоции сразу же пришла беспомощная ярость.
Подарочки - не отдарочки, демон. Она прибавила всплеск чистой, фармацевтически качественной вемонской радости. Восхитительная сила наполнила ее. Этого достаточно для нескольких одновременных заклинаний, а она нуждается в них всех – защитное, языковое и поддерживающее чары. Пока она поспешно творила заклинания, демон, возглавлявший захват Малькома поднялся на эшафот, с ног до головы закованный в броню, за исключением шлема.
От этого Ронаха несло неискренностью вперемешку с тщеславием. И она не думала, что тот когда-либо был более счастлив. Я возьму немного этого – и тогда я уничтожу тебя твоим собственным восторгом.
После того, как неистовые крики толпы утихли, Ронах обратился к ним:
- Бла-бла-бла, МАЛЬКОМ СЛЕЙН бла-бла.
Несмотря на то, что Ронаха она не понимала – пока – она знала, все, что он говорит было неправдой.
Она не помнила, когда в последний раз была в таком бешенстве. Добрый совет тебе, Ронах. Никогда не зли ведьму с похмельем.
Или поплатишься за это головой.
Глава 25
Я надеру ей за это задницу.
Как, черт ее побери, Кэрроу оказалась здесь, преодолев пустыню? Мальком был уверен, что оградил ее от своих врагов.
Он думал, что взгляд больше никогда не упадет на нее, смирился с этим. Ждал, что она вернется домой, без оглядки войдя в портал.
Тогда как для него, почувствовать ее запах снова…
Глупая женщина! Он подавил желание закричать, чтобы она бежала отсюда, он должен вести себя так, словно она его не заботит. Не должен дать Ронаху этот козырь.
Иначе ее используют, чтобы наказать его. Мальком не мог представить более эффективной пытки.
В лучшем случае они заберут ее в рабство. Это была бы удача для нее.
Черт побери, зачем она пришла? Он вытянул голову, чтобы видеть ее лучше, оковы врезались в шею, но его это не беспокоило.
Она укрыла тело и волосы роскошным плащом, и казалось, плыла сквозь толпу, которая начинала расступаться перед нею.
Движения ее были необычными – слишком плавными и в то же время агрессивными. Мальком сглотнул, когда она приблизилась. Ее блестящие ботинки… не касались земли.
Впервые он смог поверить, что она была одной из жутких ведьм из древних сказок, которые варили сердца мужчин и готовили ядовитые зелья – все ради денег.
Когда она проплыла вверх по ступенькам, он прорычал:
74 
