127 
Наконец, удовольствие захватило её. Сжигающее до тла. Безграничное.
- О, боги! Мальком, да! - Её спина выгнулась, ногти глубоко впились в его бедра, желая получить еще больше, еще глубже ощутить его внутри.
- Я чувствую тебя, - с трудом произнес он сквозь крепко сжатые зубы. - Чувствую, как ты сжимаешься вокруг меня. - В самую последнюю минуту, когда она уже была уверена, что Мальком останется у неё внутри, он сделал резкое движение бедрами назад, выходя из неё.
С мучительным криком он толкался своим членом ей в живот, содрогаясь в последних конвульсиях.
Когда обессиленный он рухнул на неё, она смотрела поверх плеча Малькома в туманное небо, слезы катились по её лицу, ей было больно из-за него и больно за него.
Он прошептал ей на ухо:
- И это еще не всё, жена.
Когда Кэрроу проснулась перед рассветом, туман словно кокон окутывал её и Малькома. Последний раз она, когда она проверяла Руби, шел дождь. Теперь вокруг всё было тихо и спокойно.
Мальком по-прежнему крепко спал, что было неудивительно. Он исчерпал свои силы за последние несколько часов безудержного - и она надеялась, примирительного - секса.
Тем не менее, он ни разу не причинил ей боль.
В самом конце ночи он перевернулся на бок, заключив Кэрроу в объятия, и крепко прижал её к себе. Его тело всё еще вздрагивало, голос был сонным, он хрипло сказал ей:
- Ведьма держит мою жизнь в своих руках. Ара, я буду жить или умру за тебя.
Сейчас, чуть приподнявшись, она смотрела на него сверху вниз. Четко очерченные брови, зрачки беспокойно метались под закрытыми веками. Его впалые щеки покрылись светлой щетиной.
Такой красивый. Её дикий, потерянный мужчина. Как мог этот демон, познавший столько боли и стыда, быть таким благородным человеком, полным доброты?
Она нежно провела пальцами по его лицу, повторяя сказанные им слова:
- Кэрроу Малькома.
Чтобы быть в своей постели, когда проснется Руби, она нехотя освободилась из кольца его рук, услышав в ответ слабое рычание, хоть он и не проснулся.
Одевшись в лохмотья, оставшиеся от её одежды, она направилась в хижину, размышляя над тайнами, которые он ей открыл, рассказав обо всём, что с ним произошло.
раньше она задавалась вопросом, что лучше - когда тебя ненавидят и оскорбляют или когда тобой пренебрегают и отказываются от тебя. По крайней мере, тогда она, возможно, понимала, почему ее родители не любили ее.
Но услышав историю Малькома, она осознала, как же ей повезло, по сравнению с ним. Она смогла найти новую семью - мать, сестру, дочь.
А теперь и мужа.
Кэрроу потеряла из-за него голову. Она восхищалась им, любила и уважала его.
Она чувствовала, что в их взаимоотношениях наступил новый этап и самое плохое осталось позади. Он открылся ей, рассказав все свои тайны. Это должно сблизить их. И теперь она была уверена, что он сможет простить ей предательство.
Но сможет ли он справиться со всем остальным, перешагнуть через четыре века ожидания, которое заканчивалось предательством, не разбив сначала ее сердца?
Когда он проснется, она скажет ему, что положение дел изменилось. Она не потерпит, чтобы он говорил ей такие жестокие слова, или чтобы он обращал их к себе. Он ее муж и будь она проклята, если позволит хоть кому-то говорить о нем такое, даже если это будет сам Мальком.
Далее, она собиралась показать ему, что он - нечто большее, чем просто его прошлое. Верила ли Кэрроу, что любовь достойной женщины исцелит все его раны? Сможет противостоять годам унижений?
Нет. Но любовь хорошей женщины, новообретенная дочь, уважение и благодарность ковена ведьм, окончательное приятие сообществом бессмертных - определенно, все это не повредило бы.
Она собиралась бороться с его сомнениями, применив весь арсенал доступных ей средств, чтобы отправить в задницу те сомнения. Если он считал, что его прошлое сильнее их общего будущего, зачит никогда прежде не видел ведьму, реально одержимую проблемой спасения своего демонами провозглашенного брака.
Вдохновленная своим решением, она потерла кольцо большим пальцем.
Ну а я больше, чем мое прошлое? Она была готова развеять его сомнения, но как насчет своих собственных?
Хотя кольцо уже не было таким свободным, как раньше, всё же Кэрроу чувствовала, что оно почему-то не подходит ей. Она сняла его, сжав в кулаке, и свернула в сторону пляжа.
127 
