Особенно,... 
55 
Наконец он упал на колени.
Ему на спину обрушился удар меча. Он отклонился, нанес ответный удар и почувствовал, как чье-то тело падает рядом с ним — друг или враг, какая разница.
Он дополз до камней, оставляя позади себя широкий кровавый след.
Оперся спиной о каменную гряду.
— Сюда, господин генерал.
Он приоткрыл глаза. Рядом с ним было какое-то лицо. Он обернулся еще раз, чтобы отразить еще один удар. В его изрядно помятые доспехи вонзился топор, а он в ответ всадил свой клинок прямо в лицо нападавшему. Его начало тошнить, и в тот же миг он почувствовал, как чьи-то руки тащат его назад.
Это лицо.
Он знал это лицо.
— Ты.
— Да, господин генерал.
Теперь он вспомнил. Высокие Равнины.
Это был юный разведчик, которого он пощадил четыре года назад.
* * *
Зной усиливался.
— Дайте мне помочь вам.
У него не было сил, не было больше сил ни на что. Юный разведчик с необычайной осторожностью снял с него шлем. Он был ранен в спину. И в грудь. Кислота разъедала ему лицо. Одна из рук была раздроблена. Склянка с ядом, которую ему дали перед отъездом, разбилась, а ее содержимое разлилось по песку.
Тириус Бархан поднес руку к губам; его начало рвать.
— Я хотел предупредить вас, господин генерал. Но меня бы убили. Я думал…
Ишвен оперся о его плечо и попытался встать. Совсем рядом, в нескольких шагах от них, продолжала бушевать битва.
— Я хочу… хочу продолжать сражаться.
— Не шевелитесь. Вы умрете. Не шевелитесь.
Он хотел сказать что-то еще, но силы оставили его.
Человек, спасший его, осторожно вытер рукавом ему лицо. Он плакал.
— Это ловушка, господин генерал. Я слышал, как они об этом говорили. Они с самого начала знали, что все произойдет именно так.
— Они? — повторил ишвен, и кровавая пена выступила у него на губах.
— Это знали все. Все, кроме ваших людей. Император и не думал вас спасать. Это сделал не он. Вы знаете, кто. (И одновременно со словами солдата Тириус слышал другой голос, вдруг воскресший в памяти). Это чудовище. Конечно, знаете. Его слову нельзя верить, нельзя верить. Но ведь все равно мы все погибнем. Его жизнь была в ваших руках. Наши жизни. Так что какая теперь разница? Однажды вы спасли меня.
Голова Тириуса упала назад.
— Лания!
Юный разведчик отвернулся.
— Лания! — повторил в агонии ишвен.
Азенат положил руку на его пылающий лоб и достал из тайника оружие. Все, что он мог сделать для умирающего — защитить его могилу, окропить ее своей кровью. «Лания», — стонал генерал. Юный разведчик закрыл глаза. Лании больше не было. Лания никогда не была в монастыре. Ланию два часа насиловали полдюжины солдат в нескольких сотнях шагов от ее мужа, а он ничего не знал. Ее насиловали, а потом стали истязать. Она никогда не была в монастыре. Ее насиловали, истязали, потом снова насиловали. Ей отрубили руки. Под утро, после целой ночи невообразимых пыток она умерла. Вы это хотите услышать, генерал? Вы настолько хотите знать правду?
И азенатский солдат промолчал.
Один из сентаев посмотрел в его сторону и двинулся на него с мечом.
В его глазах горело предвкушение крови.
Бой длился недолго. Юный разведчик нанес врагу два удара. Потом он в ослеплении и ужасе оступился, и противник резким ударом отсек ему руку. Он упал на колени, а сентай ушел, зная, что тот скоро умрет. Превозмогая боль, воин нашел в себе силы доползти до убежища своего генерала и опереться спиной о камень.
Потом он начал задыхаться.
«Лания», — произнес голос позади него.
Это было последнее слово, которое он услышал в своей жизни.
Он медленно сполз на землю, и его тело рухнуло в пыль.
В нарастающей тьме Тириус Бархан почувствовал, что теряет сознание. Последним, что он видел, был богомол, который сел на камень прямо перед ним и долго тер друг о друга передние лапки, прежде чем повернуть голову в его сторону.
И все остановилось.
Книга вторая
Акт III
Ибо сказано:
Угнетенные народы породят человека,
Порабощенного, осмеянного и принесенного в жертву
По моему образу и подобию,
И его клинок станет моим возмездием.
Вечер закутал землю в свой саван, и лес заблестел тысячью огней. Под деревьями собралось несколько сотен человек. Их факелы озаряли лес своим светом. Лица собравшихся были сосредоточенны, никто не произносил ни слова. В центре поляны стояли пять вождей варварских племен и ждали. Там были ишвен Наэвен, юный воин, подающий большие надежды, искусный фехтовальщик и бесподобный наездник; акшан Ирхам с заплетенной в косички бородой, которому удалось объединить под своими знаменами все племена Эзарета; Амон Темный, недоверчивый вождь гуонских племен; семет Шай-Най, человек с ледяной улыбкой, никогда не расстававшийся со своей шпагой, и найан Окоон, почти слепой кочевник, да к тому же, как поговаривали, одержимый духами.
55 
