Кейт бросилась к кровати:
— Дедушка!
Он повернул голову и посмотрел на нее слезящимися налитыми кровью глазами:
— Ты отвезла Робу его льняное семя?
— Да. — Она остановилась перед ночным столиком и прижала руку к своему колотящемуся сердцу. — Ты до смерти меня напугал. Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас очень хорошо. Грейс заходила.
— Я знаю, она сказала, что зайдет. — Кейт заметила нуквил и аспирин на столике рядом с будильником в виде кошки. Симпатичные глаза животного подмигивали через каждые полминуты. — Ты съел ужин?
— Грейс сделала мне суп. — Стэнли снова посмотрел в потолок: — Он был очень вкусным. Домашняя куриная лапша. Ты можешь сказать, хороша ли женщина, по ее супу.
Кейт считала, что такое заключение, вероятно, требует немного большего, чем суп.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила она, снимая пальто.
— Да, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.
— Что?
— Я приготовил пустые коробки для тебя, чтобы убрать в них вещи бабушки. — Ужасный кашель заклокотал в его груди, затем Стэнли добавил: — Я подумал, что ты должна взять все, что хочешь.
Вот это новости. Большие новости. Кейт стало интересно, что же послужило причиной таких перемен, но она не стала спрашивать, а то вдруг дед еще передумает.
— Хорошо. Что-то еще?
— Выключи свет.
Она щелкнула выключателем и вернулась обратно в кухню. Взяла чашку и ложку из раковины и положила их в посудомоечную машину, добавив туда мыла. Кейт не понимала, как такая милая женщина, как Грейс, могла воспитать такого сына, как Роб. Как «хорошая женщина», которая приготовила больному старому мужчине суп, могла воспитать дикаря, который схватил ничего не подозревающую женщину и зацеловал ее до потери дыхания. Мужчину, который мог так целоваться, возбуждать и не пытался зайти дальше. Это было противоестественно.
Кейт запустила посудомоечную машину и оглядела кухню. С чего начать? Она не знала. Что она собиралась делать с домом, полным томджонсовских сувениров? Арендовать сарай или склад на всю оставшуюся жизнь?
Взгляд упал на набор декоративных блюд с Томом, стоявший на подставке на столе, а мысли вернулись к поцелую, которым наградил ее Роб. Что за мужчина хватает руку женщины и притягивает к своему возбужденному члену? Взяв стопку газет у задней двери, Кейт положила ее на стол. К сожалению, она знала ответ на последний вопрос. Мужчина, который хочет доказать, что у него нет проблем с эрекцией. В более спокойной части своего мозга Кейт могла даже вроде как понять, почему он это сделал. Но она не могла понять, какой мужчина, став таким твердым, оттолкнет женщину? Она никогда не встречала мужчин, которые в состоянии такого сексуального возбуждения не желали бы, чтобы она опустилась на колени и как-то помогла им с этим.
Какой бы ни была причина, это не имело значения. Это Кейт должна была остановить все, прежде чем они дошли до такого. Это она должна была отступить. Сохранить контроль. А Саттер должен был остаться потрясенным и оцепеневшим.
Кейт сказала себе, что в какой-то момент она бы остановила его. До того как их одежда упала бы на пол, схватила бы свой рюкзак и уехала домой. Вот что она себе сказала. Проблема была в том, что это звучало неубедительно. Даже для самой Кейт.
Она обернула блюдо бумагой и положила его в коробку. Роб Саттер был мошенником и угрожал чувствам и душевному спокойствию Кейт. Он редко бывал милым, а намного чаще оказывался придурком, что и объясняло ее непостижимое увлечение им.
Он уже дважды унизил ее. Два раза он оставлял ее смущенной своим собственным поведением и ошеломленной его отказом. Этих двух раз было слишком много.
Третьего быть не могло и не будет.
Глава 10
Стэнли последний раз перечитал свои стихи. Ему потребовалось три дня, чтобы написать их, вычеркивая одно слово, заменяя другое, а он до сих пор не был уверен, что все выразил правильно. Стихи заканчивались словом «возместить», которое, сказать по правде, было глупым.
Он знал, что поэзия нравится Грейс, и хотел сказать ей, как сильно ценил то, что она заботилась о нем, когда он болел. Стэнли хотел сказать ей, что она хорошая медсестра, но был не в состоянии придумать подходящее слово, чтобы срифмовать со словом «медсестра»: «жара» и «конура» совсем не подходили.