Особенно,... 
108 
— Что бы ты хотел, чтобы, я ему сказал? — проворчал Бальдур. — Он твой сын, Ронин. И тебе когда-нибудь придется поговорить с ним.
— Он меня ненавидит.
— Значит, поговори с ним и постарайся помочь ему преодолеть эту ненависть.
— Это не так просто! — раздраженно бросил Ронин, но в его голубых глазах Бальдур увидел страх. Страх того, что в результате разговора с сыном Ронин может снова потерять его.
Бальдур вздохнул:
— Я попробую, Ронин.
Гримм наблюдал за долиной, готовившейся к ночи. Жители начали зажигать свечи и закрывать ставни, и до него доносились голоса родителей, зовущих детей в уютные домики, и фермеров, загоняющих на ночь скот. Картина покоя и гармонии. Он несколько раз поглядывал через плечо, но там из темных углов не косилась на него ни одна химера. «Возможно, — подумал он, — в четырнадцать у меня было слишком живое воображение». Возможно, что за те годы, пока он был в бегах и скрывался, его тогдашние ощущения извратились настолько, что все стало казаться пустым и разоренным, даже прошлое, некогда такое яркое. Его жизнь так резко изменилась в тот роковой день, что воспоминания вполне могли стать ложными.
Он действительно забыл, как на самом деле выглядит Тулут. Возможно, он забыл, что замок никогда не был по-настоящему грозным. Но как быть с отцом? Он собственными глазами видел, как тот припал к телу матери. Неужели он от потрясения и горя неверно истолковал и это событие? Как только эта возможность оформилась в его сознании, Гримм принялся изучать ее со всех сторон, и его замешательство возрастало.
Ранним утром он застал своего отца в южном саду, когда Джолин, по своему обыкновению, прохаживалась по территории замка, приветствуя зарождающийся день. Сам он шел к Аррону, чтобы отправиться с ним на рыбалку. Сцена мучительно запечатлелась в его памяти: избитая Джолин, лицо — сплошной синяк, склонившийся над ней рычащий Ронин, повсюду кровь, и в руке отца тот проклятый изобличающий нож.
— Красиво, да? — голос Бальдура прервал его внутреннюю борьбу.
— Да, — отозвался Гримм, слегка удивившись его появлению. — Такого я не помню, Бальдур.
Старик успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Это потому, что так было не всегда. За последние годы, благодаря стараниям твоего отца, Тулут сильно разросся.
— Только подумать, я и тебя не помню, — задумчиво произнес Гримм. — Я знал тебя, когда был маленьким?
— Нет. Большую часть жизни я провел в скитаниях. Дважды я посещал Мальдебанн, когда ты был маленьким, но лишь ненадолго. Шесть месяцев назад корабль, на котором я плыл, разбился в шторм, и меня выкинуло на берег старушки Олбани. И я решил: это значит, что пора проверить, что осталось от моего клана. Я старший брат твоего отца, но мне очень хотелось посмотреть мир, так что я силой заставил Ронина стать лэрдом, и, надо признать, лэрд из него получился неплохой.
Гримм нахмурился.
— Это спорный вопрос.
— Не будь так жесток к Ронину, парень. Он ничего так не желал, как твоего возвращения домой. Быть может, твои воспоминания о нем столь же искажены, как и твои воспоминания о Тулуте.
— Может быть, — неохотно признал Гримм. — Но, быть может, и нет.
— Дай ему шанс, это все, о чем я прошу. Постарайся узнать его снова и составь свежее суждение. Случалось, что у него не было времени объяснить тебе кое-что. Позволь ему рассказать тебе обо всем.
Гримм стряхнул его руку с плеча.
— Достаточно, Бальдур. Оставь меня в покое.
— Обещай мне, что дашь ему шанс поговорить с тобой, парень, — настаивал Бальдур, не устрашившись резкости тона Гримма.
— Я ведь еще не уехал, так?
Бальдур склонил голову и удалился.
— Недолго же это длилось, — высказался Ронин.
— Я проговорил свою роль. Теперь твоя очередь, — проворчал Бальдур.
— Завтра.
Бальдур бросил на него свирепый взгляд.
— Ты же знаешь, что глупо говорить о чем-либо с уставшими людьми, а парень, должно быть, изнурен, Бальдур.
— Берсерки устают только после неистовства, — сухо заметил Бальдур.
— Перестань строить из себя старшего брата, — огрызнулся Ронин.
— Ну что ж, тогда ты перестань вести себя, как младший брат.
Две пары ледяной голубизны глаз сцепились в безмолвном поединке, и Бальдур, наконец, пожал плечами.
— Если ты не хочешь решать эту проблему, тогда займись другой. Мэри подслушала, как Джиллиан говорила парню, что оставит дверь незапертой. Если мы не придумаем чего-нибудь, этот твой парень будет вкушать удовольствия, не платя за них.
108 
