Последние отзывы

  33  

– Я…

На плети остатки крови. Ударил? Не сумел удержать себя?

– По лицу, – спокойно добавил Кейсо.

Она сама виновата, виновата сама. Она что-то сказала, отчего ярость, которую Янгар сдерживал, прорвалась.

– Далеко не уйдет. – Кейсо подошел к лошадям. – Но если хочешь догнать, то поспеши. Рассвет скоро. И Ерхо Ину, когда поймет, что ты ушел, устроит травлю.

Он не пощадит нелюбимую дочь.

След был. Широкий. Явный. Проложенный сломанными ветвями и каплями крови, которая уже подсыхала. Янгар чуял запах страха и поторапливал лошадь, пытаясь нагнать жену, пока с той не случилось беды.

Случилась.

В храме, когда глупая девочка связала жизнь с ним.

И он тоже глупец, если решил, что Север излечит. Десять лет тишины – это ведь достаточно, чтобы поверить, что амок, безумие воина, которое дарит Тысячерукая богиня избранным, оставила Янгара.

– Стой!

Он кричит, понимая, что Аану не остановится. Бежит, прячется, ранит себя. И колючий кустарник становится стеной на пути Янгара. Его жеребец хрипит и пятится, трясет головой.

Спешившись, Янгар бросил поводья на ветвь.

Пешком.

По тропе, которую проложила Аану. И рыжие нити ее волос выводят к краю оврага. Но здесь след обрывается. И на зов девочка не отвечает. Прячется…

По лицу, значит.

Плетью.

– Погоди! – Кейсо выбрался из зарослей. – Если она в панике, то к тебе точно не выйдет. Пусти…

Наверное, он был прав и помочь желал искренне. Наверное, Янгар принял бы помощь, но в этот миг со дна оврага раздалось такое знакомое ворчание.

Медведь.

Огромный матерый зверь с седою холкой. Под разрисованной шрамами шкурой перекатывались валуны мышц. Шея прогибалась под тяжестью головы, и Янгар мог разглядеть нити слюны, протянувшиеся к палой листве. А между передними массивными, будто столпы, лапами зверя лежала Аану.

– Не смей! – Предупреждение Кейсо запоздало.

Янгар уже катился по склону оврага, оставляя на листвяном ковре глубокий след. И, съехав на самое дно, спохватился, что из оружия при нем лишь нож да плеть.

Хватит.

– Иди сюда! – Янгар щелкнул плетью над ухом зверя, отвлекая на себя. – Слышишь?

Слышит. И поворачивает голову. Он движется с нарочитой медвежьей неторопливостью, которая многих вводит в заблуждение. Но Янгар знает, до чего быстры и коварны эти звери.

– Ко мне!

Он шагнул ближе и хлестанул наотмашь. Тяжелый хвост плети просвистел у самого носа зверя, заставив того оскалиться.

– Ну же…

Янгар вытащил из-за пояса нож. Копье было бы лучше, с ножом шансов немного. Разве что зверь сам уйдет.

– Давай!

Медведь поднял голову и повернулся. Заворчал – не зло, скорее предупреждая человека. Вот только Янгар не готов был прислушаться к этому предупреждению. Он старался не смотреть на тело жены.

Жива.

Она просто сознание потеряла.

И Янгар вытащит. Надо верить, что вытащит. А потом расскажет про вспышку. И про то, что не хотел причинять ей боль. Но амок – это то, с чем ему не совладать.

Правда, она больше никогда не коснется его с той нежностью, которую дарила ночью.

Медведь двинулся на Янгара. Наступал он медленно, оскалившись, но не спешил нападать, словно и не желал вовсе, но лишь пытался прогнать человека от законной своей добычи.

– Пшел от нее! – Янгар пятился, но, когда отступил на дюжину шагов, зверь остановился. Он наклонил голову, уставившись на Янгара пустой глазницей, и ухмыльнулся. А затем развернулся. Янгар не был интересен медведю, у него уже имелась еда.

– Янгу!..

Крик Кейсо прорвался сквозь алую пелену, которая пришла сама, хлынула по следу предыдущего приступа. Накрыло, лишая остатков сознания.

И враг был.

Янгар молча бросился на зверя и, вцепившись в жесткую грязную шерсть, вскочил на шею. Нож в руке ходил легко, пробивая и кожу, и толстый слой жира, но лишь боль причинял. И зверь закричал почти как человек.

Амок.

Оглушающая ярость. Багряная пелена, выпряденная Тысячерукой из пролитой крови ее врагов. Она падает на глаза, лишая рассудка.

Бешенство. И почти безумие. Оно дарует нечеловеческие силы и выносливость, избавляет от боли, но взамен выпивает досуха. Как в тот раз, когда Кейсо подобрал перегоревшего мальчишку. Тот лежал в канаве, пытался ползти к воде, но лишь елозил руками по грязи. А когда Кейсо приблизился, мальчишка повернул голову и зарычал.

  33