Последние отзывы

  63  

– Нет смысла, – прохрипел Трэйгерн. Он прочистил горло. – Мне уже не получить эти деньги. К черту. – Он снова застонал, потом произнес:

– Проклятие! Мне и в голову не пришло посмотреть, нет ли у нее оружия.

Энни пронзил ужас. – Она убила человека! Она слышала и другие выстрелы, но почему-то знала, что Трэйгерн начал падать до того, как Рейф появился в дверях. Она не целилась, она даже не знала, как ей удалось взвести и спустить курок. Но пуля попала в цель, и умирающий Трэйгерн лежал на полу, истекая кровью.

Внезапно к Энни вернулась способность двигаться, она бросилась к медицинской сумке, схватила ее и потащила по полу к несчастному.

– Нужно остановить это кровотечение, – лихорадочно заговорила Энни, опускаясь на колени рядом с Рейфом. Ужасный вид раны заставил ее содрогнуться. Трэйгерн был ранен в живот, и опыт медика подсказывал ей, что он конченый человек, хотя инстинкт громко требовал сделать что-нибудь, чтобы помочь ему.

Она протянула руки, но Рейф перехватил их и удержал. Взгляд его серых глаз казался застывшим.

– Нет, – сказал он. – Ты ничего не можешь для него сделать, детка. Не надрывай свое сердце.

Рейф понимал, что даже целительное прикосновение Энни не сможет справиться с такой обширной раной, – она только обессилит себя в бесплодной попытке.

Энни тщетно пыталась вырвать руки, стараясь освободиться. В глазах у нее закипали слезы.

– Я могу остановить кровотечение. Я же знаю, что могу остановить.

– Если вам все равно, мэм, я бы предпочел истечь кровью, чем позволить заражению пробраться в мое брюхо и потом умирать несколько дней в мучениях, – вяло произнес Трэйгерн. – По крайней мере, теперь уже не так больно. Она судорожно втянула воздух. От этого усилия грудь ее заболела. Она попыталась рассуждать как медик. Рана кровоточила гораздо сильнее, чем большинство ран в живот. Судя по количеству крови, пуля, наверное, перебила или задела крупную вену, которая проходит вдоль позвоночника. Рейф прав: она не сможет спасти его. Трэйгерн умрет через несколько минут.

– Чистая удача, – бормотал Трэйгерн. – Я потерял твой след в Серебряной Горе, поэтому решил отдохнуть, пока не заживет нога. Вчера отправился в горы и утром заметил ваш дым. Чистая чертова удача, и все зря. – Он закрыл глаза и секунду, казалось, отдыхал. Ему стоило больших усилий снова открыть их.

– Известно, что ты в этой местности, – сказал он. – Другие охотники за наградой... и по твоему следу идет еще федеральный судебный исполнитель. Зовут Этуотер. Проклятый бульдог! Ты самый лучший из всех, кого я выслеживал, Маккей, но Этуотер от тебя не отцепится.

Рейф слышал об этом человеке. Но Этуотер еще в большей степени, чем Трэйгерн, презирал слово «сдаться». Рейфу придется убираться из этой местности, и быстро. Взглянув на Энни, он почувствовал что-то вроде сильного удара в грудь.

Трэйгерн закашлялся. Он казался смущенным.

– Есть виски? Я бы выпил.

– Нет, виски нет, – ответил Рейф.

– У меня есть опий, – сказала Энни и попыталась снова освободить руки. Рейф все еще не отпускал ее, еще крепче прижав к себе.

– Рейф, отпусти. Я знаю, что не могу помочь, но опий облегчит боль...

– Ему это уже не нужно, детка, – мягко ответил Рейф и прижал ее голову к своему плечу.

Энни оттолкнула его, потом увидела лицо Трэйгерна. Оно было абсолютно неподвижным. Рейф протянул руку и опустил веки покойного.

* * *

Оцепеневшая от потрясения, Энни сидела на камне возле хижины, куда Рейф привел ее и мягко усадил. Она закуталась в одеяло, вцепившись в него руками, но никак не могла согреться.

Она убила человека. Снова и снова мысленно возвращалась она к происшедшему и всякий раз вынуждена была признать, что у нее не было выбора, что она должна была выстрелить. Времени на размышления не оставалось. Чистая случайность, что пуля попала в цель, но Энни не могла оправдать себя на этом основании: даже если бы она знала тогда, что ее выстрел убьет Трэйгерна, она бы все равно выстрелила. При выборе между жизнью Рейфа и жизнью Трэйгерна никакого сомнения не оставалось. Чтобы спасти Рейфа, она бы сделала что угодно. И ничто не могло изменить того факта, что она нарушила свою клятву, клятву врача, собственные устои и отняла жизнь, вместо того чтобы сделать все возможное для ее спасения. Предательство по отношению к самой себе повергло Энни в ступор. Понимание, что в подобных обстоятельствах она снова поступила бы так же, потрясло ее.

  63