Последние отзывы

  34  

– Девственница. – Он нежно погладил ее живот. – Энни, милая, кто-нибудь раньше...

– Я знаю, что это означает! – перебила она, боясь того, что он может произнести. – Конечно, я все еще... девственница.

– Ну почему же «конечно», детка? Тебе двадцать девять лет, а не шестнадцать. Очень немногие женщины проживают жизнь, не пустив к себе в постель мужчину, а в наши дни особенно....

За годы врачебной практики Энни достаточно повидала, чтобы не признать справедливость этого утверждения, но это ничего не меняло в отношении нее.

– Не могу говорить о других женщинах, но я, безусловно, никогда не делала... этого.

– А тебе когда-нибудь хотелось?

В отчаянии она попыталась отвернуться от Рейфа, но его ладонь крепко прижалась к животу, удерживая ее на месте. Не располагая другими средствами уклониться, Энни отвернула от него лицо.

– Нет. По-настоящему – нет.

– По-настоящему, – повторил он. – Что это значит? Или тебе хотелось, или нет.

Становилось трудно дышать: воздух казался тяжелым и раскаленным, насыщенным мускусным запахом его кожи. Она не умела притворяться, поэтому, в конце концов, перестала уклоняться от его шокирующих настойчивых расспросов.

– Я врач. Я знаю, как люди вступают в половую связь, и знаю, как выглядит мужчина без одежды, поэтому, конечно, я думала об... этом...

– Я тоже думал об «этом», – резко произнес Рейф. – Я почти ни о чем другом и не думал с тех пор, как впервые увидел тебя. Это был ад: я был так слаб, что едва мог держаться на ногах, но это не мешало мне хотеть задрать тебе юбку. Здравый смысл подсказывает мне оставить тебя в покое, просто отвезти обратно в Серебряную Гору через пару дней, как я обещал, но сейчас я бы отдал десять лет жизни, чтобы ты была со мной.

Энни доставило удовлетворите узнать, что Рейф тоже чувствовал то безотчетное влечение, которое испытывала она с тех пор, как встретилась с ним. Прикосновение к нему, даже во время лечения, доставляло ей глубокое, ослепительное наслаждение. А когда он целовал ее, она думала, что у нее сердце разорвется. Ей хотелось познать больше. Ей хотелось повернуться в его объятиях и позволить ему делать с собой все то, над чем она только размышляла раньше со слабым чувством любопытства. Однако ее нынешние чувства никак нельзя было назвать слабыми. Кожа ее стала горячей и чувствительной, а потайные места ее тела медленно и мучительно пульсировали. Отсутствие одежды делало эту пульсацию еще сильнее от мысли, что ему всего лишь нужно приподнять на несколько дюймов рубашку...

Да, она его хотела. Но поддаться ему и своим страстным желаниям было бы самой большой ошибкой в ее жизни. Рейф – человек вне закона и скоро исчезнет из ее жизни; она была бы полной дурой, если бы отдалась ему и подверглась риску зачать незаконного ребенка, не говоря уже о душевной травме.

Энни овладела голосом и сказала следуя здравому смыслу:

– С моей стороны было бы ошибкой принять ваши ухаживания. Мне кажется, мы оба это понимаем.

– О, я понимаю, – пробормотал Рейф. – Просто мне это чертовски не по душе.

– Так надо.

– Тогда поцелуй меня на ночь, детка. Это все, о чем я прошу.

Колеблясь, Энни повернула к нему лицо, и он овладел ее ртом медленными сильными движениями, которые приоткрыли ее губы и позволили его языку проникнуть в беззащитный рот. Если ему дозволен всего лишь поцелуй, то он намеревался получить от него все что можно. Он утверждал свою власть над ее ртом страстными, глубокими поцелуями, используя язык, чтобы самым явным образом имитировать соитие, пока ее связанные руки не поднялись извернувшись и она не вцепилась в его рубаху; из ее горла вырывались тихие короткие всхлипы. Он целовал ее до тех пор, пока желание выплеснуть в нее свое семя не заставило содрогаться все его тело, пока ее рот не распух и слезы не покатились из-под ресниц.

Большим пальцем Рейф вытер эту влагу, яростно стараясь обуздать себя.

– Спи, милая, – прошептал он хрипло.

Энни подавила стон. Она закрыла глаза, но прошло еще много времени, прежде чем ее жаждущая плоть позволила ей уснуть.

Глава 6

На следующее утро, когда Энни проснулась, Рейфа рядом не было и ее охватила паника при мысли, что он, возможно, бросил ее здесь, в горах. Руки оказались развязанными, и это еще больше напугало девушку: зачем ему было ее развязывать, если он не собирался удрать? Энни с трудом поднялась на ноги, рывком распахнула дверь и выбежала наружу. Поток холодного воздуха ударил по ее голым ногам, в подошвы впились камешки и сучки.

  34