Особенно,... 
149 
Макс вошел в дом. Он остановился у лестницы и посмотрел на второй этаж. Ошеломленный и испуганный Филипп заперся в своей комнате. Жюстина, как обычно, не было дома. Мимо Макса пробежала служанка, неся наверх объемистый кожаный чемодан. Лизетта громко подгоняла ее. Макс медленно покачал головой. Никто не мог винить его жену за то, что она потеряла присутствие духа. Он уже доставил ногу на первую ступеньку, намереваясь подняться и прекратить бессмысленные сборы. Вдруг Жюстин распахнул дверь и ворвался в дом, как сумасшедший.
– Отец! – закричал он. – Отец… – Мальчик резко остановился перед Максом, дрожа от возбуждения. Дождь намочил его одежду и волосы, вода капала с него прямо на ковер.
Макс машинально вытянул руки, чтобы удержать его.
– Жюстин, где ты был…
– Я следил, – запинаясь проговорил Жюстин, хватая Макса за руки, – я следил за дя…дядей Бернаром, – Жюстин нетерпеливо потянул отца за собой. – Он в городе, пьет я играет в карты в «Сирене».
Макс ничуть не удивился.
– Он по-своему переживает семейное несчастье, сын. Бог знает, он, наверное, тоже страдает. Оставь его. А сейчас…
– Нет, нет! – Жюстин упрямо тянул его. – Ты должен поговорить с ним.
– Зачем?
– Ты должен кое о чем спросить Бернара. – Голубые глаза Жюстина встретились с глазами отца.
– Например?
– Спроси, отчего он так злится на Лизетту. Почему не сдвинулся с места, когда она чуть не упала с чердака, а на балу стоял в галерее, наблюдая за Лизеттой и Сажессом, и не пытался ей помочь! Спроси, где он был прошлой ночью!
– Жюстин, – раздраженно сказал Макс, – это все из-за того, что ты поссорился с Бернаром. Однако сейчас есть более важные дела…
– Нет ничего важнее! – Жюстин настойчиво цеплялся за него. – Спроси его, – не унимался он, – как он относился к моей матери! А также что было известно Этьену и почему он был опасен для Бернара!
Макс резко встряхнул мальчика, заставив его замолчать.
– Хватит. Прекрати! – Жюстин закрыл рот. – Я понимаю, ты хочешь помочь мне. – Мальчик держал руки Макса своими жилистыми руками. – Ты не хочешь, чтобы меня обвинили в убийстве. Но это не дает тебе права предъявлять беспочвенные обвинения другим, особенно членам собственной семьи. Ты можешь не любить Бернара, но…
– Пойдем со мной, – умолял Жюстин. – Поговори с Бернаром. Может быть, тогда поймешь, о чем я пытался рассказать тебе. Это единственное, о чем я прошу тебя. – Жюстин перестал униженно просить его и дал волю своим чувствам. – Черт побери, у него нет времени! Что ты собираешься делать вечером? Ждать, когда тебя арестуют?
Макс внимательно посмотрел на него, взгляд его был непреклонен. Жюстин затаил дыхание. Затем Макс слегка кивнул:
– Хорошо.
Жюстин обнял отца и прижался головой к его груди, затем резко отскочил.
– У нас мало времени. Мы не можем воспользоваться главной дорогой…
– Другого пути нет, – возразил Макс. – Сейчас все дороги размыты и превратились в сплошную грязь. – Он быстрым шагом направился к выходу. Жюстин бросился за ним.
* * *
Рене Сажесс Дюбуа сидела одна в гостиной с запечатанным письмом на коленях, глядя на него покрасневшими глазами. Оно было адресовано Максимилиану Волерану. Она помнила, как Этьен писал его в ночь перед дуэлью. Он сам запечатал его, решительно отказавшись сообщить содержание. Он попросил отдать это письмо Максимилиану, если Волеран убьет его.
Рене никак не могла понять, почему Волеран пощадил Этьена, почему закончил дуэль без настоящего кровопролития. Этьен часто упоминал об этом после дуэли, казалось, еще больше презирая Макса.
Рене неоднократно пыталась вернуть письмо Этьену, но он каждый раз настаивал, чтобы она оставила его у себя с тем же поручением. Он хотел, чтобы после его смерти сестра вручила письмо Максимилиану.
Но Рене не могла сделать этого. Несмотря на обещание, она не в силах встретиться лицом к лицу с убийцей ее брата.
– Прости меня, Этьен, – прошептала она. – Я не могу. – Заплакав, она уронила письмо на пол и сгорбилась от горя.
После продолжительных рыданий Рене взяла себя в руки. Ее взгляд снова упал на письмо. Что мог Этьен написать там? Каковы его истинные чувства к человеку, который был его другом, затем сделался врагом и в конечном счете стал убийцей? Наклонившись, Рене подняла письмо и сломала красную сургучную печать.
149 
